— И что, хорошо ли они зарабатывают?

Улыбка мелькнула в глазах девушки, и она стала казаться не такой измученной.

— Нам хватает.

И поспешила уйти. Наверное, у нее было еще очень много работы.

Я и сам пока не знал, определился ли в своих намерениях. Но надо же мне в конце концов занять в этом мире хоть какое-то место? Может быть, я даже способен прожить, удалившись в леса и затеяв в его глубинах натуральное хозяйство. Но того ли я желаю? Привычка пользоваться доступными благами цивилизации была впечатана в меня всей предшествующей жизнью. Зачем жить плохо, если можно попытаться жить хорошо?

Вряд ли я смогу отыскать для себя место в каком-нибудь другом сословии, кроме воинского. И только здесь, в среде подобных экзотических охотников, людей, как я понял, тоже по местным меркам слегка маргинальных, мне не будут задавать лишних вопросов и примут в свой круг. Вернее, могут принять.

Ярмарка, куда я с утра отправился со всеми остальными временными обитателями постоялого двора, оказалась очень ярким зрелищем. Поскольку ее устраивали в первую очередь обитатели трех ближайших деревень, то и раскинулась она на недавно скошенном лугу между деревнями, на приволье. Здесь селяне быстро возвели загончики, навесы и прилавки из кольев, бревнышек и циновок, под купой скудных дерев установили столы на мощных козлах, скамьи и жаровни — в общем, оборудовали все в лучшем виде.

И продавали здесь буквально всё что угодно. Больше всего было кожаных, деревянных и лубяных изделий, рассчитанных явно не столько на оседлое хозяйство, сколько на походную жизнь. Продавалось тут много инструментов и различных приспособлений, назначение которых было мне неясно, и даже оружие, правда, совсем немного. В стороне толклись торговцы лошадьми и другими животными вместе со своим товаром — выбирай, не хочу.

Отличить пришлых гостей от селян оказалось несложно — они одевались по-разному, вели себя по-разному, даже теперь, когда все эти нюансы еще не были мне видны, я понимал это и чувствовал. И подумал, что внешняя дифференциация представителей разных слоев общества, разных родов занятий и все такое — полезная штука. Все равно ведь встречают по одежке, как ни изгаляйся, даже в моем родном просвещенном обществе.

Одну из групп охотников я вычислил именно потому, что все они держались вместе и, стоя у прилавка с кожаными штуковинами, что-то выбирали, вполголоса обсуждая. Потом двинулись было дальше, все вместе — так что пришлось обращаться как бы ко всем разом, не выделяя кого-то одного из группы.

— Нельзя ли побеседовать?

— Смотря о чем, — отозвался один из них, рослый парень со шрамами поперек лба, словно бы от чьей-то когтистой лапы, с резкими чертами лица, с таким же взглядом, который явно привык говорить за остальных. Видимо, главный.

— Вы ведь охотники, не так ли?

Они переглянулись, двое язвительно усмехнулись.

— Да, мы несомненно охотники. Какая проблема?

— Никакой проблемы. Только вопрос — вы берете новичков?

Парень со шрамами оглядел меня с нескрываемым скептицизмом.

— Ты о себе говоришь?

— О себе.

— И каковы же причины тебе подаваться в охотники на демонов, да еще вот так, в чужую команду? Что натворил? Скрываешься от властей?

— Нет. Я не убийца и не вор. С этой стороны у вас проблем нет и быть не может.

— Соблазнил чужую жену?

— Нет. Давайте не будем перебирать полный список возможных грехов, идет? Заверяю, что местных законов я не нарушал.

— Местных? — Он сощурился. Судя по всему, командир этого отряда — мужик проницательный. Иначе и быть не может.

— Я здесь чужой. В этом проблема. Издалека.

— Чем раньше занимался?

— Гладиаторствовал. Недолго. Оставил это дело.

— Почему?

— Захотелось.

Охотники переглянулись.

— Забавно, — без улыбки произнес их капитан. — И приспичило именно к нам?

— Подозреваю, не каждая команда вообще согласится меня взять.

— Это верно. Ладно, если хочешь, можешь прогуляться с нами в «гармошку». Раз уж есть охота. Посмотрим на тебя в действии и решим, может, и возьмем. В будущем.

— Но сейчас позволите себя сопровождать?

— Именно так. — Его усмешка показалась мне издевательской. — Мы ведь с ребятами ходим на нижние горизонты «гармошки». Там бывают очень напряженные ситуации, и в случае, если придется жертвовать кем-нибудь из ребят, тобой будет пожертвовать логичнее. К тому же это произойдет само собой, ведь ты ничего не умеешь и не знаешь. — Он снова усмехнулся. — А ты ожидал другого?

— Пожалуй, нет, — сказать это невозмутимо было трудно, еще труднее оказалось сохранить безмятежное выражение лица. Ни к чему им знать, насколько я не привычен к подобной манере общаться с окружающими. — Но, надеюсь, в курс дела вы смертника все-таки введете?

— Естественно. Если не придется тобой жертвовать, нам же лучше. Да и до опасных областей надо еще добраться. Ну что, идешь с нами или поищешь группу попроще?

— Иду с вами. — Я сам не знал, что подталкивает меня согласиться на это.

— Ну и хорошо.

«Ты просто идиот, — подумал я, пристроившись в хвост группы, теперь уже отчасти и своей. — Ты бежал от занятий гладиаторством, чтоб в результате ввязаться во что-то еще более опасное». Но теперь-то что… В конце концов, если неведомая сила тащит меня вперед и нет желания сказать: «Знаете что, ребята, я передумал, идите ищите себе другого дурачка вместо наживки», значит, пусть будет так.

К тому же их главный (они тут, кажется, именуются капитанами) может и просто отпугивать незнакомца. Я бы на его месте предпочел сразу описать самые опасные ситуации, возникающие в работе, чтоб отсеять возможного нытика. Пусть понимает, чем рискует, и потом не вешает на чужие шеи свои проблемы.

Ребята как раз направлялись к деревьям, под которыми так уютно устроилась импровизированная точка общепита, и теперь расселись за одним из столов, оставив место и для меня. Капитан высыпал на столешницу несколько монет и посмотрел на меня. Намек я понял и добавил парочку из собственного кармана. Оно и понятно, меня тут не знают, с чего им кормить меня на шару?

— Начнем с вопросов практических, — сказал мне парень, сидевший рядом, — помоложе других, с длинными волосами, увязанными в хвост, с покореженным мизинцем на левой руке. — Снаряжения у тебя, понятное дело, никакого нет.

Я подтвердил кивком.

— Так, каким оружием владеешь? — вмешался капитан.

— Нож, «когти». Руки.

— Что?

— Рукопашный бой.

Парни переглянулись.

— Странное сочетание. Ты сказал, что был гладиатором. А меч? Мечом владеешь?