- Но как же учебники? - Елена понимала, что, должно быть, ее вопросы звучат глупо и все-таки не могла удержаться от любопытства.

- Хороший студент продает учебники в первый месяц и спускает серебро, как мочу в горшок, на вино и девиц, - объяснил мэтр, причем без тени осуждения. – Затем пишет жалостливые письма родным и покровителям, рассказывая как все дорого и прося еще денег. Таков закон вещей и постижения наук.

- А плохой студент?

- В первую неделю.

- А… - Елена решила вернуться к прежней теме и замялась, подыскивая нужное слово. - Наставники, учителя? Они тоже легки на подъем были?

Глоссатор ощутимо помрачнел и ответил афоризмом, который примерно соответствовал русскому «...и не так раскорячишься!», затем показал всем своим видом, что продолжение разговора на эту тему неприятно и несвоевременно. Елена поняла намек и задумалась. Надо полагать, король достал университетское сообщество до печенок, так что преподавательский состав предпочел оперативное бегство. Жаль, не доведется посмотреть на ойкуменское высшее образование, было бы интересно. Услышанное легло еще одним кирпичиком в складывающееся представление о королевской столице и самом короле-губернаторе.

Пока женщина думала, в затихнувший, было, разговор вступил Барнак Гигехайм, который внезапно спросил: куда же, собственно, отправился университет?

- Говорили, в Малэрсид, - без особой охоты, но все же ответил мэтр.

Елена опять навострила уши, тут к беседе подключился Алонсо, и путники некоторое время обменивались новостями «герцогства запада», как обычно называли владение Вартенслебенов, подразумевая, что это крайняя западная часть континента.

Из общего разговора Елена поняла, что Флесса таки добилась своего, утвердившись настоящей вице-герцогиней - еще не матриарх, но уже официально признанный наследник. Утвердилась круто и жестко, за считанные месяцы поставив себя должным образом. Кроме того, Флесса перестала платить императорские и королевские подати в казну, сославшись на необходимость провести ревизию запутанной бухгалтерии. Это была давняя проблема Малэрсида - самое маленькое герцогство Ойкумены (которое и герцогством то стало, в сущности, по недоразумению и большой взятке) располагалось на стыке двух королевств, так что вопрос - кто же должен с него получать? - висел нерешенным уже не первое столетие, качаясь, будто чаши пустых весов.

В довершение всего четкая и дерзкая дочь Вартенслебен отправила несколько рейдовых команд, которые совершенно беспредельно, огнем и мечом прошлись через окрестные территории, вынуждая хозяев пересмотреть свои вассальные клятвы или вообще продать землю по справедливой и честной цене. Пострадавшие могли только скрежетать зубами в бессильной злобе и рассылать жалобы по судам да королевским канцеляриям, ведь на страже владения крепко стоял сын герцога, которого уже начинали звать одним из лучших воевод западной части мира.

Ульпиан, кажется, полагал, что место женщины где-то у печи, однако, как честный профессионал со сдержанным восхищением одобрял административные таланты Флессы. По его словам вице-герцогиня под прикрытием шума и скандала, вызванного частной войной, сотворила быструю и жесткую реформу, полностью реорганизовав портовые и налоговые дела герцогства. Существенно подняла ставки и проценты, но ввела простые, общие для всех правила, а также упразднила множество мелких, однако неприятных поборов наподобие «мостовых», «колесных», «колодезных» и тому подобное. Запретила вассалам герцогства обирать купцов, взамен повысив им так называемые «дружественные выплаты» и традиционные подарки. А еще объявила покровительство ярмаркам и новый, едва ли не круглогодичный режим их работы, от весеннего равноденствия до зимнего солнцестояния, так, что семь ярмарочных предприятий должны были происходить друг за другом, да еще и в разных городах, оживляя не только лишь столицу герцогства, но и все владение.

Алонсо Кехану финансовые и торговые дела интересовали чисто символически, а сама концепция женщины, что правит доменом в обход старшего брата - оскорбляла до глубины души. Однако рыцарь, в свою очередь, высоко оценил грабительские походы, которые провели новые приближенные вице-герцогини. Как большой знаток традиций и поклонник «старины» Кехана порицал кадровый выбор Флессы Вартенслебен, ставившей во главе воинских отрядов разную худородную шваль вроде Якопо Весельчака или Мурье Хромоногого. Однако (тоже сквозь зубы) признавал, что шваль приносит госпоже победы, а это для воина главное.

Ульпиан тактично заметил, что почтенный собеседник упускает из виду немаловажный нюанс. В случае критических проблем Вартенслебены всегда могут свалить большую часть вины на военных исполнителей. Дескать, это они устроили полный беспредел, бардак и жестокость в силу неисправимых и врожденных пороков людей низкого происхождения. Откупаться золотом и головами разных якопов и мурьев всяко проще, чем решать вопрос ответственности благородного Кая. Алонсо подумал и неожиданно согласился.

В целом и юрист, и кавалер сходились в том, что на крайнем западе Ойкумены загорается новая звезда блестящего правления и владения. Но с оговоркой, что следующий год у вице-герцогини обещает выдаться невероятно сложным и может прихлопнуть все ее достижения. Ибо реформы реформами, но Флессе предстоит выстоять перед неурожаем, гневом императора и сразу двух королей (притом не факт, что могущественный отец при Дворе сможет защитить наследницу), но главное - обозленными соседями, которые вполне могут ответить на отъявленный грабеж торговой блокадой и похоронить проект богатых ярмарок.

Пока старшее поколение обменивалось новостями и суждениями, у Елены создалось впечатление, что глоссатор и рыцарь катают в головах одну и ту же мысль, как речной поток гальку - не попроситься ли под высокое покровительство? Женщина женщиной, но титул и положение стоят выше пола, так что служить вице-герцогине, да еще умной и удачливой - не зазорно. Особенно в тяжкую пору, когда услуги и верность ценятся высоко и стоят особенно дорого.

Елена слушала, мотала на ус и сдержанно, тихонько радовалась за бывшую подругу. Отношение к благородной любовнице оставалось противоречивым, неоднозначным, да и от слухов о том, как Флесса устанавливала свою власть и терроризировала соседей, волосы приподнимали шапку. Однако… Елена помнила, что, несмотря на все самодурство и жестокость, Флесса была одним из немногих людей, которые отнеслись к девушке с Земли по-доброму. И, сложись все чуть по-иному, сейчас Люнна - фрейлина и ловари - непосредственно участвовала бы в свирепых разборках за власть и землю. На вполне определенной стороне.

Мысли то и дело возвращались к образу синеглазой брюнетки, которая ненавидела платья, предпочитала в одежде мужской костюм с высокими сапогами и воротниками, а в постели... Елена попробовала подышать медленно и размеренно - не помогло, во многом из-за лошади. Женщина не привыкла к верховой езде, так что легкая и непрерывная тряска в седле сбивала концентрацию, мешала сосредоточиться. Как по заказу небольшую процессию обогнала группа