Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как тебе верить, если ты лжец?
— Очень осторожно, — пожал он плечами и всматривался в янтарную жидкость в своем бокале.
— Ты сломал мою жизнь. Зачем ты появился? Сейчас, когда я смогла тебя забыть?..
— А я не смог тебя забыть, но ты тоже появилась в моей жизни. Еще и с мальчишкой будто на ксероксе отпечатанным с меня.
— Ты меня смог забыть тридцатого декабря четыре года назад, когда вставлял свой член в другую…
— Черт, Софи, ну нет мне оправдания. Нет! Вот сделал я это тогда. Ну а сейчас то я этого исправить не могу. Считай мы квиты, ведь я знаю, что тебя касается другой, а мне это только снится. Поэтому если ты не против, давай вместе напьемся тогда и я отправлю тебя домой. Тебя там ждет сын и любимый мужчина. Ведь ты его любишь?
— Любить?… Люблю. Не так, как тебя. Не безоговорочно и самозабвенно. Не до мурашек по коже и бабочек в животе. С ним не оголяется каждый нерв. С ним все иначе. С ним тепло, спокойно. С ним я поняла, что для семьи нужна не сумасшедшая любовь, а осознанная, зрелая… Где уважение, забота и благодарность… И где больше любят тебя, чем ты.
— Значит, ты меня еще любишь?
— Нет. Просто я не забыла, каково это… любить тебя.
Он приблизился к ней на шаг, отставив на столешницу недопитый виски. И забрал бокал из ее рук.
— Можно? Поцелую тебя. Всего один раз? Последний…
Прошептал он и коснулся ее губ…
Глава 39
— Знаешь, просыпаться в пять утра от звонка твоего бывшего и слышать, что ты спишь у него… Ну ничего себе невесту на девичник отпустил…
В руках дрожал стакан с шипучим аспирином. Уже не тошнило, но по прежнему хотелось умереть.
— Он мне, конечно, рассказал, что ты приехала пьяная бить ему лицо и устраивать разборки, что он задумал… А потом тебе стало плохо и тебя выворачивало у него в туалете, поэтому он не стал тебя садить в такси и уложил в детской. И я предпочитаю представлять как ты пьяная спишь среди кукол и розовых единорогов… Даже знать не хочу, если что-то хоть чуть-чуть отличается от того, что он мне сказал. Меня интересует на данный момент только одно — мы отменяем свадьбу или женимся.
— Женимся, — хрипло отозвалась Софи, не открывая глаз.
— Тогда, надеюсь, как замужняя ты перестанешь ездить к бывшим, когда выпьешь.
— Поверь. Это был первый и единственный раз.
"Всего один раз? Последний…"
— Я забираю Илью, мы поедим мороженного и что-нибудь еще, а когда вернемся, все дружно сделаем вид, что вчера ты села в такси, как и девчонки и вернулась домой. Сделаем вид и поверим в это. И больше никогда к этому не вернемся. Потому что надеюсь, как бы это не выглядело, вы расставили точки и перелистнули страницу.
Сергей натянул свитер и вышел из комнаты. До Софи долетал разговор из детской. Илюша весело щебетал, а Сергей что-то у него спрашивал, они посмеялись и переместились в прихожую, а через несколько минут входная дверь за ними закрылась, и Софи осталась одна… в полумраке… и в ее голове настойчиво кружились без остановки несколько слов.
"Последний… Женимся… Перелистнули страницу… "
Слезы жгли глаза и горло, лились по щекам и постепенно переходили в рыдания.
* * *Демид перелистывал в который раз фотографии…
Какая она красивая…
Он отпил из стакана, не морщась, обжигающую водку и посмотрел на отца.
— Знаешь, а ведь это я мог быть рядом с ней… На меня она когда-то смотрела точно так же, как теперь смотрит на него. Я мог бы выносить на руках ее из ЗАГСа, ее дети могли носить мою фамилию, и это мы могли бы строить беседку в новом доме за городом, играя с неуклюжим толстопузым щенком.
… еще глоток…
— А что теперь есть у меня? Ничего. Я один. Бросил и обидел любимую женщину, другая сама от меня ушла… Обе они теперь счастливы с другими мужчинами. И другие мужчины воспитывают моих детей.
… зло усмехаясь он отпил еще…
— Да-да, папочка, мальчик Софии мой сын! Только я ему не нужен, как и не нужен своей дочери. Она вырастет, выйдет замуж и избавится от моей фамилии, а сын… Он носит ЕГО фамилию. Так что… То, чем ты так гордился — никому не нужно. И род Мединских, который ты хотел выводить как племенных жеребцов, закончился.
… он допил остатки в стакане и долил снова.
— Да… Я остался один… А ты? Жена от тебя ушла, любовница от тебя отвернулась стоило тебе стать никчемным инвалидом, а сын тебя ненавидит, потому что ты сломал его жизнь. Ты не был одинок только за счет того, что у тебя был я… И пытался привязать меня, втянув в свой куклус-клан, чтоб обеспечить себе компанию и стакан воды на пороге смерти.
Его помутневшие глаза посмотрели на отца, прикованного к кровати.
— Но вот в чем ирония. Я сейчас уйду, а ты останешься совсем один, никому не нужный… И все твои связи, деньги и амбиции пустой пшик. Ты парализованный ненавистный старик. И ты будешь доживать так свои дни. А я уйду… И у меня еще есть время, чтобы не закончить как ты. Знаешь, даже мне не нужна твоя фамилия. Мне не нужно ничего от тебя…
Демид уехал на такси в свою пустую квартиру, оставив парализованного после инсульта отца на милость социальных служб.
