– Это младший мэтр Джошуа. Ученик Ассантэ, – представил его Рамил. – Весьма толковый юноша.

– Ну если ты называешь ученика Ассантэ толковым, значит, он действительно молодец, раз остался таковым, обучаясь у этого маразматика. Хотя вы больше подошли бы в ученики Рамилу. Это пренебрежение собственным внешним видом в угоду неизведанному как раз в его духе.

Джошуа вдруг вспомнил, что так и не решил проблему с прожженной мантией, а, откровенно говоря, просто-напросто забыл о ней, и густо покраснел. Потом попытался незаметно встать, так, чтобы взгляд мэтрессы не падал на этот край его хламиды.

– Не смущай молодого человека, – прервал ее Рамил. – А это, младший мэтр, мэтресса Марианна Ланорвиль. Бесподобный специалист в вопросах исцеления и прикладного колдовства.

– Жизнь и смерть всегда ходят рука об руку, – философски отмахнулась Марианна.

– Большая честь познакомится с вами, мэтресса, – поклонился Джошуа.

– Держись старого пройдохи Рамила, и еще не с такими интересными личностями познакомишься, – усмехнулась она.

Не верить ей у Джошуа не было никаких оснований. Мэтресса Ланорвиль являлась автором нескольких обязательных для общего курса подготовки каждого юного мага трудов и непререкаемым авторитетом в вопросах целительной магии. Тот факт, что свои авторитетные труды мэтресса написала примерно два века назад, много говорил о ее достижениях в области регенерации клеток и косметической магии.

Если все знакомые мэтра Гаренцворта волшебники и волшебницы были такими корифеями, то совет держаться его казался крайне дельным.

– Я так понял, ты путешествуешь с коллегой, – прервал размышления Джошуа Рамил.

– Не совсем с коллегой. Целительство – не специализация Оливии, но она очень хороший ассистент, особенно для такой перфекционистки, как я. Ее терпения хватило на то, чтобы выносить меня все это время.

– Кстати, где она?

– Восстанавливает силы медитацией. Скоро присоединится к нам.

– Ясно. Что ж, рассказывай, что у вас получилось.

– Все начиналось безобидно. Мы направлялись ко двору графа Кафаса обсудить некоторые вопросы, касающиеся Капитула и его земель. В дороге на нас наткнулся бедолага Ральф. Посох Глэдис выдал нас с головой. Эта приверженность к старой школе – посохи, остроконечные шляпы – всегда нагоняла на меня тоску.

– Да, я помню. Ты всегда была новатором и поборницей прогресса. По-моему, именно ты первой предложила использовать амулеты Шараи как альтернативу.

– Как мило, что ты помнишь. А высокомерные выродки в бюро патентов, представь себе, не помнят.

– Да неужели?

– Именно! Никогда еще я так не хотела убить человека, как после общения с этими бумажными царьками!

– Прошу прощения, – кашлянул Джошуа, – может, вернемся к вашей истории?

– И правда, младший мэтр, – мэтресса Ланорвиль улыбнулась ему. – Не серчайте, я натура увлекающаяся. Можете одергивать меня, если я снова буду съезжать с темы.

– Как прикажете, – согласился Джошуа. Рамил из-за спины Марианны предостерегающе покачал головой и одними губами прошептал: «Не стоит так делать».

Джошуа и не собирался злоупотреблять, но благодарно кивнул.

– Короче говоря, Ральф нас вычислил, пал в ноги и стал просить о помощи. Он был убит горем и умолял спасти его дочь. Откровенно говоря, я была уже порядком ослаблена, накануне мы и так занимались благотворительностью в соседней деревне. Спасли трех оболтусов, решивших доказать местным радхарам, какие они справные кулачные бойцы. Шрамы я им убирать не стала – пусть будет наука. Но все равно устала. Ты прекрасно знаешь девиз представителей нашей специальности: «Спасая – помни о себе». Сколько юных и подающих надежды в свое время надорвались, пытаясь облагодетельствовать всех. Но все же милосердие и нам не чуждо. К тому же путаный рассказ весьма меня насторожил. Настолько, что я позволила себя уговорить.

– Да и для Капитула добрая слава в землях, где у вас есть свой интерес, была бы очень кстати, – поддел ее Рамил.

– Экий ты догадливый, – усмехнулась целительница. – Не без этого, дорогой, не без этого. Но проблема действительно оказалась опасной. Девчонка не просто подхватила какую-нибудь заразу или чересчур шаловливого демона. Все гораздо хуже. Она умудрилась найти в этих, казалось бы, хорошо обжитых местах одну из моих любимых пакостей. По которой я даже защитилась на второе высшее магическое.

– Проклятие Первых Дней? – предположил Джошуа, в свое время писавший по монографиям мэтрессы не одну курсовую.

– Славно, молодой человек, очень славно, – похвалила его мэтресса. – Именно оно. Причем самая пакостная его разновидность. Считалось, что все это давно и крепко закрыто в недрах Проклятого города, еще в третьем веке после пришествия людей. Я сама излазила половину этих проклятых древних храмов и ничего не нашла. А уж Римайн я в свое время исколесила вдоль и поперек и такой напасти тут точно не ждала.

Как бы подтверждая слова мэтрессы, Шарлотта застонала. Тело девушки изогнулось дугой, да так сильно, что поверхности стола касались лишь пятки да макушка. Зеленое пламя вырвалось из ее рта. Невидимый барьер не дал ему достичь потолка, свернул движение по невидимой воронке и направил огонь в камин.

– И так уже второй день, – пожаловалась Марианна. – Оливия соорудила отличный барьер, но его надолго не хватит, а что еще придумать, я уже просто не знаю. Мы перепробовали все – от Порвуса до Ланканье.

– Прекрасная работа, – восхитился Рамил, изучая структуру ловушки через монокль синего стекла, извлеченный из складок хламиды. – Странно, что я не слышал о твоей опытной спутнице, обычно я в курсе обнаружившихся талантов, хотя и давно исключен из числа приближенных к кормушке.

– Ах, опять это высокомерие, – отмахнулась Марианна.

– Здесь только посвященные, так что можно называть вещи своими именами, – возразил старший чародей.

– Но не стоит забивать голову моей ученице. Глэдис, милочка, проведай-ка Оливию. Пусть прекратит притворяться, что еще не закончила, и присоединится к коллегам для импровизированного консилиума.

– Слушаюсь, – коротко кивнула девочка и скрылась в недрах дома.

– Сейчас познакомитесь. А о ней ты не слышал вовсе не потому, что был невнимателен. Просто она до поры жила затворницей и только недавно вернулась в игру. Меня больше интересует, – внимательные глаза мэтрессы Ланорвиль скользнули по безмятежному лицу Рамила, – почему ты очутился в здешних краях?

– Ну ты же знаешь, у всех нас порой появляются дела, о которых мы не можем говорить. – Рамил обходил стол, изучая строение сдерживающей ловушки. Монокль слегка гудел, когда он слишком приближался к невидимому каркасу.

– Да. Ты полюбил эту ахинею, когда связался с твоей интересной компанией странных личностей. Неужели и сейчас с ними путешествуешь?