Харон не шевелился, лишь крепко прижимал меня к себя, шумно дыша. Он, как и я, запомнит этот момент. Запечатлит его в памяти.

Умом понимала, что тянуть больше не имеет смысла. Будет только больнее. Поэтому, кое-как взяв себя в руки, нежно уперлась ладонью в его грудь, прося глазами, чтобы он отстранился от меня.

Демон послушался и спустил мои ноги на пол, а сам отошел в сторону, возвращая наш внешний вид на прежнее место.

Смотрела в его глаза не отрываясь. В них читались отчетливая грусть, кричащая мольба и нестерпимая боль…

– Не думай обо мне… – сорвалось с моих губ, а на лице Харона отразилась горькая усмешка.

Он хотел что-то сказать, но тут воздух завибрировал, и прямо передо мной вышагнул Асмодей.

– Юля… – мужчина замер, и мне не составило труда заметить, как он втянул носом воздух, а его зрачки налились кровью. – Харон! – правитель резко обернулся, замечая брата в ипостаси демона. – Даже так? – процедил он злобно.

– Готов ли портал, ваше величество? – прервала я злобные гляделки двух мужчин.

Мне было тяжело, очень тяжело, но и смотреть, как они вновь убивают друг друга, разнося в щепки комнату, тоже не хотелось. Поэтому я собрала все свои силы по крупицам, создавая вокруг себя “щит” хладнокровия.

– Ваше величество? – выдохнул горько Асмодей, вновь возвращая взгляд ко мне.

– Да! – кивнула я. – Ваше величество.

Пару секунд он помолчал, а потом произнес: – Готов!

– Отлично! Тогда не будем оттягивать, не люблю прощания!

– Юля… – шагнул в мою сторону Харон.

– Не нужно! – стрельнула глазами, понимая, что все мое напускное хладнокровие, выставленное с таким трудом, летит к чертям собачьим. – Меня ждет сестра!

По Асмодею нельзя было что-то разгадать. Тот демон, который страстно брал меня совсем недавно, сейчас стоял с непроницаемым выражением лица, а на его раскрытой ладони лежала небольшая пластина со светящимися рунами по центру.

Миг, и перед моими ногами закрутилась бордовая воронка портала.

Борясь с чудовищной сердечной болью, смотрела только себе под ноги, ведь подними я глаза, то столкнулась бы с двумя взглядами, которые я никогда не забуду… никогда…

Сглотнув, занесла ногу для шага, но тут раздался истошный крик:

– Юля…

Не смогла… подняла глаза, сгорая в собственной агонии. Столько боли…

Набрав полную грудь воздуха, оттолкнулась и прыгнула в пространственную воронку, которая мгновенно подхватила меня и затянула в самый центр водоворота, отключая мое сознание…

– Юля! Юльк, ты чего? Эй?

Меня кто-то взволнованно тряс за плечо. Тело было ватным, веки словно налиты свинцом, а из горла вместо слов вылетали рыдания и всхлипы…

– Юль, ну Юль? Ну что случилось?

“Этот голос… Самсонов…”

Превозмогая чудовищную усталость, распахнула глаза, замечая облегченно выдохнувшего однокурсника.

– Фух! Пришла в себя! – выпалил он. – Ну и напугала ты нас! Мы тут уже пять минут над тобой бьемся!

Перевела взгляд в сторону, замечая остальных однокурсников.

– А какое сегодня число? – прохрипела я.

– Во дает! – всплеснул руками Самсонов. – Да все то же. Тебя выгнали из аудитории, мы вышли и увидели, как твое тело лежит посреди коридора… Собственно, все…

50. Чего пригорюнились?!

Асмодей

– На кого вы похожи?! – раздался голос где-то над головой, и я перевел взгляд на стоящего надо мной Геральта. – Какого дьявола вы вообще ее отпустили, если теперь находитесь в таком состоянии?!

Не знал сколько прошло времени с тех пор, как я открыл портал, позволяя девушке, пленившей мою душу, исчезнуть.

Ведь понимал, что творю и намеренно на это шел, а заодно тянул за собой брата.

Я оставил на теле Юли метку, тем самым вверяя ей всего себя. Мне более был недоступен брак, так как ни один бог не заключит мой союз с другой девушкой… Формально я уже был занят.

Но сейчас не это волновало. Перед глазами стоял момент, когда она шагнула в бездну, и я попрощался с ней навсегда.

Сердце разрывалось в клочья, истинная ипостась ревела, желая убивать. В ушах стоял рев Харона. Он продолжал звать иномирянку, впиваясь когтями в ковер, на месте которого секундой назад был портал на неведомые нам земли.

Раздирая мягкий ворс в клочья, разбивая мраморный пол, брат словно обезумевший зверь надеялся докричаться до Юли…

Я понимал его, внутренне ревел, как и он, но не мог показать истинных чувств… Хотя, почему не мог? Я потерял половину своего сердца, лишился души, и впервые в жизни чувствовал, что имею право на слабость.

Мгновение, звон разбитого стекла, и я выпрыгнул в окно, в считанные секунды обращаясь демоном.

Сейчас уже не имело значения, что было между Хароном и Юлей. Если она так желала нас обоих, я бы согласился с этим, позволил ему касаться ее… Только бы девушка осталась с нами… Но уже поздно. Я сам позволил ей уйти. Ведь понимал, что виновен.

Я выдернул эту бунтарку из привычного ей мира, лишил семьи и жизненного равновесия, подверг опасности… О какой любви могла бы идти речь, если бы я запер ее в этом мире, во дворце, словно экзотическую птицу в клетке.

Летел вверх, ощущая, как крылья рассекают воздух, но облегчение так и не приходило. Резкие взмахи на пределе возможного стягивали связки, напрягая мышцы. Впервые я оказался так высоко.

Вот только радости от полета не было. Жизнь вообще потеряла вкус… Хотя нет, не так. Она стала мучительно горькой. Чувствовал, как в груди разрастается огромная дыра, которая никогда не затянется. Она навсегда останется со мной, напоминая о девушке с золотыми волосами и глазами цвета свежей зелени.

Сложив крылья, позволил телу рвануть вниз. Свободное падение продолжалось недолго. Я все набирал скорость, прежде чем тело прошило адской болью в столкновении с землей. Знал, что это меня не убьет, но надеялся, что агония от полученных травм хоть на мгновение заглушит сердечные муки.

Вот только все оказалось безуспешным. Прежде чем понял, что творю, из горла вырвался отчаянный рев. Впервые я позволил себе проявить живые эмоции.

Мне больше не хотелось быть правителем. Я не желал отвечать за народ ценой собственного счастья, но все было предрешено.

Поднявшись с земли и ощущая, как переломанные крылья волочатся по земле, с корнями выдрал небольшое деревце, сбиваясь с дыхания, когда осколок ребра уткнулся в легкое.

Сейчас же я сидел напротив Харона,