Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Чертовка не шутила и устроила революцию в моем шкафу.
– Соф, я еду встретиться с Марти, зачем подбирать что-то особенное? – простонал я, с грустью взирая на любимые рубашки, футболки и пиджаки, которые Софи разбросала по полу спальни. – Ты помнишь моего менеджера – вот его джинсы точно на десять лет старше, чем я!
– Приучаю, – отозвалась девушка. Она, с видом профессора модных наук, оглядывала горы одежды.
Я засмеялся. В душе благодарность: спасибо, Соф, ты отвлекаешь меня, не даешь утонуть в воспоминаниях. Ты чудесная. Но я так и не полюбил тебя. Мы могли бы стать друзьями или терпеливыми друг к другу сожителями – я осознал, что больше не испытываю к сексуальной модели физического влечения, а последняя наша близость произошла, когда я, пьяный, приезжал к ней в Нью-Йорк.
Мысли вновь ускользнули в сегодняшнее утро, к девушке, к которой у меня, несмотря на сложные взаимоотношения, была огромная тяга, а потом и в причину звонка Софи. Она явно тогда не в ресторан хотела.
– Соф?
– Да? – Штерн обернулась и застыла с галстуками в руках.
– Когда ты звонила, то была расстроена, – хотя расстроена – мягко сказано: подавлена, испугана. Но я был слишком занят своими переживаниями. – Что-то случилось?
– Нет, – Софи отвернулась к шкафу. – Тебе показалось.
В звонком голосе я уловил тревогу и почувствовал неприятные мурашки. Волнуюсь? Не доверяю?
– Ты из-за дизайнеров расстроилась?
– Приятель приходил, – нехотя объяснила, спрятав за ухо прядь волос и открыв побелевшее лицо. – Подпортил настроение.
– Приставал?
Ревность вперемешку с желанием защитить вскипятила кровь, и я испугался собственных эмоций.
– Соф? – я нахмурился. – Что хотел твой приятель?
– Эта рубашка очень даже ничего! – Софи, готов поклясться, схватила первую попавшуюся под руку рубашку и протянула мне. – Надень, Стивен.
– Не переводи тему.
Я не узнавал себя: с каких пор меня заботят отношения Софи с другими людьми? Разве не я установил это правило – ты ничего не знаешь обо мне, я ничего не знаю о тебе? Никогда прежде я не ревновал Софи, учитывая, что сам был нечестен. А сейчас ощутил что-то схожее с обидой.
– Он предлагал мне поехать на вечеринку сегодня вечером, я отказалась, – пояснила Софи, ссутулившись. Она вдруг стала еще миниатюрней. – Всё нормально, Стив.
– И он?..
– Ушел.
– Ушел? – недоверчиво уточнил я.
– Ушел, – эхом повторила Штерн и заговорила громко, театрально: – Итак, будешь мерить рубашку? Я правда старалась найти в твоем шкафу что-то приличное!
А потом Софи улыбнулась и, чмокнув меня в щеку, покинула комнату.
Я смотрел девушке вслед, пытаясь успокоить сердце. Рубашка, которую мне всучила модель, пахла французскими духами. Пахла ложью. Но Софи сказала: «Всё нормально» – значит, нужно верить. Зачем Софи врать? Незачем.
Ари
В завязке тяжело. Чувствую усталость и разбитость, мучает головная боль и отдышка. Протанцевав двадцать минут, я спустилась к бару.
– Коктейль, любой, – позвала я темноволосого парня, – водки туда побольше. Утомительная ночка!
– Документы, – спокойно ответил бармен, преподнеся двум клиентам мужского пола, на вид подросткам, их напитки.
Сегодня в заведении никого из знакомых, а новый персонал ведет себя чересчур самоуверенно. Вот и бармен – из новых, «клубных». Сопляк.
Я поправила сползающие колготки. Никогда в Cotton Candy у меня не спрашивали документы. Это мой второй дом, черт возьми!
– Ты не понял, – сослалась я на неопытность бармена. – Я здесь работаю. Мне без документов можно всё, что я захочу. И без денег.
– Я знаю, что ты здесь работаешь, – бармен плохо скрывал надменную ухмылку, – но это ничего не меняет. Документы – выпивка.
Я поперхнулась возмущением. Стояла как дура. Нужно сходить к новому владельцу – что за оленей он нанял? Я хочу выпить. Мне нужно выпить! И я имею на это право!
– Мне двадцать один, придурок! – я ударила ладонью по столу. – Я здесь работаю!
– Без документов – нельзя, – спокойно ответил бармен, протирая стаканы. – Да и выглядишь ты, честно, лет на шестнадцать.
Издевается!
– Не, на четырнадцать, – поддержал его белобрысый дружок – второй бармен. Не ему ли я врезала у подсобки, когда руки распускать начал?
Просверлив их взглядом «еще пожалеете», я отвернулась от барной стойки и, облокотившись на нее локтями, в шутку пробормотала:
– С кем бы перепихнуться, чтобы получить выпивку?
– Со мной. Привет, Ари.
Я резко повернула голову, отчего в глазах заплясали искры.
– Ты какого хрена тут забыл? Стал тусовщиком или… преследуешь, Рэтбоун? Успокоил свою ненаглядную Софию?
А внутри огонь горит. Предатель. До безумия сексуальный предатель! Одет, как наркобарон, – темно-красная рубашка, шляпа-цилиндр, ботинки с острыми носами.
– Здесь живешь? – проигнорировал мои вопросы Стивен. – Съехала от Джерада?
– Нет, с ним.
– Ясно, – многозначительно бросил Рэтбоун. – А я проходил мимо.
– Вот и проходи дальше.
– Два бокала виски, – обратился Стивен к бармену.
Тот сощурился и покосился на меня. Стив угрожающе прокашлялся.
– Я сказал: два бокала виски.
Бармен нехотя поставил перед ним напитки. Стивен расплатился и подкатил один бокал ко мне, второй взял сам.
Как ты мог рассказать? Как ты мог?!
– Получается, я изменила Джеру, раз снова с ним.
– Ага, – равнодушно ответил Стивен. – Бывает.
– Главное, что я вынесла из наших отношений, Стив, если плохо –измени. Становится легче. Извини за то, что не простила. Ты снимал стресс!
Рэтбоун переменился в лице. Небритая физиономия приобрела багровый оттенок. Колебался секунду и пробормотал:
– Всё было не так.
И засобирался уходить, но я окликнула его:
– Серьезно, что ты здесь делаешь?
Он залпом осушил содержимое бокала и подошел ко мне вплотную. Наклонился – наши лица теперь на одном уровне. У меня перехватило дыхание. Дурманящий запах одеколона, сигарет и алкоголя. Зеленые глаза горят, улыбка похожа на оскал. Я окаменела, не зная, чего ждать. Его губы рядом с моим ухом. Опасный шепот:
– Думала поиграть со мной? Утешилась и помахала ручкой? Оставь меня, иначе я потребую плату за алкоголь. В извращенной форме.
Он отпрянул и пошел прочь. Секунды я приходила в себя, а потом – обида, злость, ярость. Угрожает! Да как смеет?! После того, что он сделал!