я пристально вглядывался в лицо приемной матери. Она, как и положено жене инквизитора, одета в серое простое платье, скрывающее все ее достоинства. Другое дело бабушка любимой - уверенная в себе красивая женщина. Меня всегда брала тоска, когда я смотрел на жен инквизиторов: потухший взгляд, зализанные волосы, вещи, скрывающее все даже кисти рук. - Отец дома? - спросил, даже забыв поздороваться. - Нет, - ответила женщина, пропуская меня внутрь. С каким отвращением она иногда бросала на меня взгляд, вот сейчас я понимал: она знала, что я - демон. А тогда я списывал на то, что приемыш, и у него нет наследника. Родить женщине в семье инквизитора дочь и потом не мочь зачать снова, значит, она сильно согрешила перед Всевышним. И тот таким образом наказывает через нее и мужа. Но для всех я - сын инквизитора. А значит, Богу не на что гневаться. Поймал себя на мысли, а что если и Лилит родит от меня дочь, я буду счастлив. - Когда он будет? - продолжал спрашивать. - Он места себе не находил, ты не звонишь. Где ты был? - возмутилась женщина. - В России, - спокойно ответил. - А потом в Англии, пытались найти его. - И как? - Никак, не нашли, сбежал, гад, - пожав плечами, ответил ей. - Ты сильно изменился, - произнесла она, внимательно разглядывая меня. - Возмужал, стал больше, - немного помолчав, а я ждал от нее продолжения. И она все же добавила полушепотом. - Ты стал демоном. - А ты - любовница садовника, - с усмешкой произнес. - Или думаешь я не знал? - знал, что нас никто не слышит, потому и говорил спокойно. - Как? - она хватала воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. - Вот так, - ответил. - Давай договоримся: ты молчишь о том, что догадалась, а я о садовнике. - Ты будешь гореть в Аду, - разъяренно прошипела женщина. - Не переживай, женщина, как ты сказала, я - демон и буду отдавать бесам указ, чтобы твоя душа горела на сковороде сильнее, - усмехнулся. - Ну что, готова ответить мне на вопрос? - Да, - поникшим голосом ответила она, но в глазах горел фанатический огонь ненависти. - Мне нужно зайти в кабинет, хочу найти одну вещь. - Хочешь знать, кто твои родители? - догадалась она. - Хочу, - твердо произнес я. - Ты здесь это не найдешь, он все хранит в главном офисе. Не доверяет, - отвернувшись от меня, проговорила женщина. - Интересно было, решила посмотреть? - спросил у нее. Надо же, и женам инквизиторов не чуждо любопытство. - Хотела знать, кто ты. Это все? - с презрением во взгляде спросила она. - Все, - ответил, отворачиваясь от нее. Я знал, что она сказала правду: отец никому не доверял, а главный офис - лучшее хранение, туда даже мышь не проползет без разрешения. На пороге дома обернулся, прежде чем закрыть за собой дверь с усмешкой добавил: - Я похлопочу о тебе в Аду.

Спешка, хочется все успеть и скорей вернуться к любимой. Но это и приводит к фатальной ошибке. Как бы быстро ни бежал у меня по венам адреналин, требуя выхода, я сдержал себя. Направился в свою квартиру в городе. Отдать должное отцу, он заботился обо мне так, как многие родители не заботятся о своих детях. Я рос, ни в чем не нуждаясь. Но видел ли я родительскую любовь? Заботу? Нет! Всегда и во всем я знал, что должен и обязан слушаться отца. Но разве назовешь это родительской любовью? Скорее нет, чем да. Это его эгоистическая любовь, прежде всего, к самому себе. Дома быстро принял душ, развесил вещи, одолженные Эннио, так как мои стали малы. И лег спать, чтобы рано поутру успеть до приезда отца. Какая-то странная пустота, равнодушие поселилось в душе. Столько лет жить и доверять, как мне казалось, родным людям и быть обманутым!Искать убийцу родителей, а в итоге самому оказаться демоном. Я лежал и с безразличием смотрел в белоснежный потолок, задаваясь вопросом: «Кто же убийца?» И на этот вопрос я намерен найти ответ завтра. Лилит За Алондо закрылась дверь, мне запретили провожать его на самолет, крепкие руки Эннио крепко прижимали меня к себе. Я вообще обратила внимание, что он всегда меня крепко обнимает, будто боится, что убегу от него или исчезну. - Ты сыта? Может, перекусишь? - спросил он на ушко, вызывая щекотку. - Я сыта, - прошептала в ответ с улыбкой. - Переживаешь? - Конечно, он отправляется в логово к инквизиторам. - Ты забыла о главном - он сам инквизитор и правая рука Великого инквизитора. - Вот это и страшно, - с ужасом произнесла, осознавая еще больше всю опасность. - Не переживай, Вася его хорошо скрывает, даже я бы не догадался. - Надеюсь, - от мысли, что его могут схватить, сердце останавливалось. Кажется, меня ждут бессонные ночи. И это будут явно не самые лучшие воспоминания в моей жизни. - Пошли фильм посмотрим, возможно, хоть немного отвлечешься. - Ты прав, пошли, - согласилась. Очень хотела отвлечься и забыться, хоть иди за гномьим вином. Присев на диван рядом с моим любимым вампиром, облокотилась на него, его тепло и запах помогало немного успокоиться. Фильм не подействовал, мысли постоянно возвращались к Алондо, а от него не было сообщений. Как он там? Как доехал? Что удалось узнать? Мы, конечно, договорились, что в случае опасности он даст знать; а если все хорошо, то, чтобы не искушать судьбу, встретимся в Лондоне через пару дней. Кажется, фильм начал подходить к концу, когда мышцы подо мной напряглись, словно камень, раздался напряженный, голос еле сдерживающегося Эннио: - Лили, беги…..

Глава Двадцать первая. Милое знакомство со свекром

Лилит

Незнакомый мужской голос доносился откуда-то издалека: спокойный, уравновешенный, но словно через толстый слой ваты. Веки слиплись так, что мне сложно их разлепить, они словно свинцом налились, а мышцы тела так онемели, что кажется даже кончиками пальцев на руке тяжело пошевелить. - Я разочарован, Эннио, ладно ты, вампир, - с пренебрежением и омерзением произнес мужской голос. - Но то, что и мой сын, в которого я вложил себя, воспитывал по закону инквизиции, вдруг предал нас... И ради кого, девки? Послышался легкий свист, и мою правую щеку