— О боже, да ни за что на свете! — Роуз была напугана до дрожи.

В нем боролись противоречивые чувства: он был уязвлен, раздосадован и… едва сдерживал смех.

— Отлично! Наши мысли совпадают, и это прекрасно. Итак, пари?

— Хорошо. Что на кону?

— Прикосновение. По одному на каждое выигранное мной очко.

— А… какое прикосновение?

— Любое на мой выбор. И к любому месту вашего тела по моему выбору…

Взгляды их встретились. Син уже подумал было, что она откажется. Вместо этого Роуз вкрадчиво спросила:

— А что если выиграю я?

— Тогда вы можете прикоснуться ко мне.

— К любому месту вашего тела?

— И делать это так долго, как вам заблагорассудится.

Роуз поглядела на листок и прикусила губу. Син ощутил напряжение в паху при виде ее белых ровных зубов, прикусивших пухлую губку. Никогда прежде он не желал женщину так страстно, как желает эту, вот сейчас…

Роуз шумно выдохнула.

— Что ж, похоже, так будет справедливо. — Она взялась за перо. — В обстановке строгой конфиденциальности. Там и тогда, где никто не сможет нас застать.

— Разумеется.

Она поигрывала пером.

— И ровным счетом никакого риска?

— Ровным счетом никакого.

Улыбка озарила ее лицо.

— Очень хорошо. — Девушка обмакнула перо в чернильницу и записала на листке условия пари. Затем подписала договор и придвинула листок к Сину. Тот тоже расписался, и тело его охватила дрожь при мысли о выигрыше… или проигрыше. Он отдал договор девушке, та посыпала бумагу песком, сложила пополам и убрала бумагу в карман.

— Дело сделано. А теперь мне надо идти. Я стреляю в первой двойке. Вы присоединитесь к зрителям?

Син поклонился:

— Конечно.

— Тогда я пойду переодеваться. — Девушка направилась к дверям, бросив через плечо: — Надеюсь, вы готовы к проигрышу, Син. Ведь вы непременно проиграете!

Однако девушка ошибалась. Он уже выиграл, и его ждал самый интригующий, самый прекрасный приз в мире — сама Роуз…

С усмешкой он дождался, пока не стих звук ее шагов, и лишь тогда вышел, весело насвистывая какой-то мотивчик.

Из дневника герцогини Роксборо

Боже праведный, вот это был бедлам! И стрелы, и огонь, и кровь, и — о боже! — не знаю, что еще! Уже не помню, когда я в последний раз так развлекалась… В дальнейшем мои праздники вряд ли обойдутся без стрельбы из лука…

Син стоял на террасе, наблюдая, как лакеи устанавливают стенды для стрельбы в двадцати шагах от мишеней, сиявших свежей алой краской. На каждом стенде висел колчан со стрелами своего цвета: золотыми, серебряными и бронзовыми — все они сверкали в свете заходящего солнца. Да, тетя Маргарет с размахом подошла к этому развлечению…

Словно в ответ на его мысли, появились два лакея, несущих большие мотки ярчайших лент, которые они прикрепили к углам павильона для зрителей. Ветерок тотчас подхватил ленты, и они заплясали в воздухе, усиливая праздничное настроение и гармонируя с разноцветными подушками, лежавшими на шезлонгах, выставленных в линию под белоснежным тентом. Тетя Маргарет, леди Мафарлин, мисс Фрэзер и обе мисс Стюарт уже оккупировали шезлонги и наслаждались холодным чаем и виноградом, которые подал лакей. «Ну точь-в-точь кровожадные римляне, готовые насладиться тем, как голодные львы растерзают христиан…» — пробормотал Син себе под нос.

— Ах, Синклер! — к нему спешил мистер Манро, слегка запыхавшийся от быстрой ходьбы. — Вообразите, леди Шарлотта тоже решила поучаствовать в соревновании — это будет весьма забавно!

— Стало быть, стреляющих будет четверо…

— Вполне достаточно для доброго пари. Я намерен присоединиться к джентльменам в бильярдной. А вы?

— Возможно…

Увидев, что Син с интересом наблюдает за приготовлениями, Манро заверил его:

— Из окон бильярдной открывается прекрасный вид на лужайку, вы оттуда увидите маленькое состязание наших прелестниц во всех подробностях!

Син отчего-то сомневался, что состязание будет «маленьким»: Роуз и мисс Изобел уже направились к стендам, изредка бросая друг на друга исподлобья ревнивые взоры. Впрочем, я вполне могу скоротать время до нашего поединка с Роуз за стаканчиком доброго портвейна — это куда лучше, чем маяться на солнцепеке… Син повернулся к мистеру Манро:

— Тогда я направляюсь прямиком в бильярдную.

— Вот и отлично!

— Я буду через пару минут. Просто я подумал, что мне нужно кое-что сказать мисс Бальфур.

— А-а-а… Вы намереваетесь дать ей пару дельных советов перед стрельбой? Лорд Камерон уже дал наставления мисс Изобел, так что вполне справедливо будет, если кто-то из нас поможет и другим участницам…

Манро задумчиво взглянул на Роуз, которая уже внимательно осматривала свои стрелы, выкрашенные яркой бронзовой краской, — личико у нее было недовольное.

— Наверное, мне тоже стоит кое-что шепнуть на ушко мисс Бальфур. Признаться, давненько я не стрелял, однако в свое время был блистательным лучником! — объявил Манро.

Син отчего-то тотчас в этом усомнился, но вежливо ответил:

— Вы вполне можете дать советы Роуз вместо меня — я ведь собирался сделать это единственно ради того, чтобы ублажить тетушку. Хотя я недвусмысленно намекнул ей, что предпочел бы этого не делать.

— Но почему? — изумленно воззрился на него Манро. — Я бы с величайшим удовольствием ухватился за такой шанс!

— А все потому, что я прекрасно знаю заранее, что будет, если она не послушает меня — а она именно так и поступит и сделает всё по-своему.

— Так вы полагаете, что если она проиграет, то станет винить в этом того, кто давал ей советы?

— Я не полагаю — я это знаю. И знаю, как зла она будет! Так я тетушке напрямик и сказал, однако герцогине, похоже, совершенно все равно — даже если мисс Бальфур больше никогда и слова мне не молвит до самого конца визита!

Манро дружески похлопал Сина по плечу:

— Тогда поступайте, как считаете нужным. Только не задерживайтесь, а то вам не достанется портвейна!

И Манро поспешил прочь с таким видом, словно счастливо избежал западни. А Син направился через всю лужайку к Роуз. Подле нее с одной стороны стояла леди Шарлотта, а с другой — обе мисс Стюарт, которые с разной степенью неловкости натягивали свои луки.

Роуз дотронулась пальчиком до наконечника, отдернула его и, поморщившись, сунула в рот. Ветер подхватил легкую пелерину, наброшенную на ее плечи, играя черными кудрями девушки. А Син глаз не мог отвести от пухлых губ, сомкнутых вокруг пораненного пальчика. Черт подери! Вот если бы она обошлась так с моим…