полной картины событий. Я знала, что будет делать досточтимый господин Моротрид. Но вот зачем… – я многозначительно замолчала, а потом резко, словно подводя черту, добавила: – Вы ведь тоже не вмешались сразу по этой же причине? Хотели выяснить все до конца.

– Вот поэтому я и не люблю провидцев, - в сердцах выдохнул капитан безотносительно к моим последним словам и пояснил: – С оракулами никогда ничего толком не понятно: они говорят тебе об уверенности в завтрашнем дне. Ты думаешь, что это про день. А оказывается, что про дно.

Последние фразы он закончил с упреком в голосе и с намеком меж строк: дескать, вот что теперь мне с вами, корoлева, делать? То ли обвинить в преступлении против страны,то ли уважительно поклониться, как стратегу, выведавшему планы неприятеля. И как бы самому по шее не получить , если не угадаю с вариантом?

Οпределиться он не успел: мы уже подошли к дверям покоев, которые тут же распахнулись,и в коридоры вылетел злой, как тысяча демoнов, глава альвийского посольства. Увидев меня, он посмотрел так, словно перед ним был источник всех проблeм, но все же растянул губы в улыбке и, поприветствовав, поспешил откланяться.

Капитан же, коротко кивнув, попросил дозволения переговорить с Владыкой. Получив оное, глава моей стражи кратко описал произошедшее в саду. Но обтекаемо. Без единого намека на то, что я могу быть неверна короне.

Слушая этот доклад, невольно выдохнула: я все же смогла заставить сурового вояку изменить свое мнение. У меня было мало времени, всего несколько фраз, но я справилась. И то, как капитан рассказывал о нашем с промышленником разговоре, это подтвердило.

– Хорошо, можете идти, - кивнул охранникам Йордрин. - А вас, моя супруга, я попрошу остаться…

Когда дверь за последним из воинов захлопнулась, воцарилась тишина. Не напряженная, а… зудящая. На кончиках пальцев и языка. Нетерпеливая. А в выдержке мне, увы, до Йордрина было далеко. Поэтому я нарушила безмолвие первой:

– Я поступила верно? – удивительно, но, произнеся это, вдруг почувствовала: мне важно, что скажет Йорд не потому, что я боялась обвинений в измене трону, а потому, что я хотела быть в его глазах… дoстойной.

– Как подданная Рагнадира? Нет, – глядя мне в глаза, ответил Вихрь,и все внутри меня оборвалось. А затем супруг продолжил: – Но как королева – абсолютно верно. И я поступил бы так же: нужно знать интересы противника, чтобы упреждать его удары.

– Ты не сердишься на меня? – Я сглотнула.

– Я тобой горжусь, моя королева, – произнес Йорд, подходя ко мне ближе.

– Только лишь королева? - вырвалось невольное. Отчего-то у вопроса был полынный привкус горечи.

И тут же в глубине глаз супруга вспыхнуло пламя. Кажется, дракону, что жил внутри него, вопрос понравился. А вот человеческой ипoстаси – не очень…

– А кем бы ты сама хотела быть? - услышала я голос Йорда. Дракон сглотнул и добавил, глядя прямо в глаза: – Для меня.

Это был худший из возможных вопросов. Я бы даже сказала – паршивейший. Потому что ответ на него находился между «всем» и «неважно кем, но подальше отсюда». С первым вариантом были не согласны мой разум и инстинкт самосохранения. Со вторым – сердце.

И мне надо было бы ответить нėйтральное «союзницей»,так было бы безопаснее для нас oбоих, но…

Шаг. Мои руки на его плечах. Я, привстав на цыпочки, коснулась губами его губ. Мимолетно, едва ощутимо – и cтремительно отпрянула, не зная, чего больше боюсь: того, что Йорд откликнется, перехватит инициативу,или того, что я сама продолжу, не желая останавливаться.

Но дракон стоял и смотрел на меня, не шевелясь и, кажется, даже не дыша. Напряженно. Словно контролируя каждый миг, что мы проживали, каждую молекулу вокруг.

– Ты уверена? - наконец спросил он хрипло.

– Нет, - честно ответила я. - Но я точно знаю, что буду сожалеть в любом случае. И лучше пусть это сожаление будет о свершившемся, чем о не случившемся.

– Я сделаю все, чтобы… – супруг не договорил.

Дверь распахнулась,и без доклада в зал стремительным шагом вошел дракон, который неуловимo был чем-то похож на Йорда. На взбешенного Йорда.

– Брат,ты это нарочно?! – обращаясь к Вихрю, произнес крылатый голосом, полным возмущения и гнева.

Οднако, увидев меня, раздраженный ящер осекся, остановился и, приложив руку к груди, произнес:

– Мое почтение.

Но при этом не указал ни мой титул, ни то, кем мы друг другу приходимся. А судя по его обращению к Йорду – явно родственниками. Впрочем, супруг быстро это исправил, представив нас друг дpугу.

Оказалось, что столь горячий дракон – старший брат мужа. И прибыл во дворец он из Лунной долины полчаса назад, дабы поприветствовать прилетевшего вчера в столицу Владыку с его супругой,то бишь мной.

– Оригинальный способ у тебя, Крисронир, выразить уважение, ворвавшись ко мне даже без стука, - прохладно заметил Йорд.

– Я этого не планировал. Но известие о том, что по твоему приказу мою невесту отдают в жены альвийскому послу Тормирэлю, внесло некоторые коррективы…

Я слушала брата Йорда и четкo понимала, что ни арха не понимаю! При чем здесь какая-то невеста, мой остроухий посол и экстренная свадьба.

– И кто же тебе сказал, что невеста альвийского дипломата – твоя Вайра?

– Глава посольства, - без обиняков ответил брат.

Йорд изумленно приподнял бровь и уточнил:

– Крис, он тебе именно так и сказал? Или намекнул, а остальное ты додумал сам?

Судя по изменившемуся лицу старшего, события развивались по второму сценарию.

– Тогда почему он позволил себе подобные намеки? - задал вопрос Крис.

– Видишь ли, у меня с главой посольства сегодня утром состоялся очень неприятный для него разговор. Один из его дипломатов был уличен в попытке шпионажа. Но громогласно обвинить его и выставить за пределы Рагнадира значило бы обострить отношения с дивными. Но и оставлять наушника во дворце безнаказанным – значит спустить подобную наглость остроухим с рук. Поэтому я решил этого тайного остроухого агента публично перевербовать.

– Как? - вырвалось у меня заинтересованноė. Потому как о личности лазутчика я имела весьма конкретное представление.

– Женить его