Пора томления завершилась.

Теперь она будет его любовницей. И уже ничто не способно его удержать.

– Все будет хорошо, сладкая девочка, – пробормотал Бич, опуская Шеннон на свою постель. – Будет чертовски хорошо.

– Так же хорошо, как и раньше?

– Гораздо лучше.

– Я боюсь, что в таком случае умру.

Улыбка Бича была такой же чувственной, как и его губы, которые коснулись девичьего рта.

– Полежи спокойно, – прошептал он над ее ухом. – Я столько времени мечтал о том, как буду раздевать тебя… смотреть на тебя нагую… касаться тайных мест… Я больше не намерен жить только в мечтах.

Дрожь возбуждения и предвкушения сладостных ощущений пробежала по телу Шеннон. Сквозь смеженные ресницы она наблюдала за тем, как Бич, опустившись перед ней на колени, снимал с нее башмаки. Он стянул с ее ног многократно штопанные носки и сжал ладонями маленькие ступни.

– Ты всегда чистая, как солнечный свет, – сказал Бич.

– Это благодаря горячему источнику…

– Калпепперы ездят мимо горячих источников каждый день, но по грязи перещеголяют любого команчи.

Бич посмотрел на длинные глянцевитые косы и белоснежную кожу Шеннон.

– Вначале я думал, что ты так часто купаешься потому, чтобы приятно выглядеть в моих глазах. Но потом я понял, что в этом – твоя сущность… Мята и свежая вода, мед и сливки…

Рука Бича медленно двигалась, лаская чувствительные места ступни. Шеннон тихонько застонала и выгнула ступню.

– Щекотно? – спросил Бич.

– Н-нет… Не очень.

– А если так?

Бич нагнулся и провел ртом по своду стопы. Дойдя до прежнего места, он легонько куснул зубами ее кожу.

Шеннон ахнула, поняв, насколько чувствительным было это место.

– Я делаю тебе щекотно? – спросил Бич.

– Нет, – прошептала она, глядя на него широко открытыми, блестящими глазами. – Просто я никогда не знала, что мужчина может целовать женщину в этом месте.

– Но тебе нравится это?

– Да…

Трепет пробежал по телу Шеннон. Она снова вскрикнула, когда Бич стал ласкать вторую ступню. Эта ее реакция вызвала ответный импульс в могучем теле Бича.

– Видишь, как много ты не знала о любви, – сказал Бич, глядя на Шеннон жадным взором. – О ее сладостном вкусе и потаенных точках, в которых рождается страсть. Я намерен изучить все такие точки у тебя, сладкая девочка. А когда мы устанем настолько, что будет трудно дышать, я засну, находясь в твоем теле, и проснусь, ощущая вкус твоего языка… И мы все начнем сначала – трогать и ласкать друг друга…

Многого из того, что говорил Бич, Шеннон не понимала, но это было и не важно. Чувственный блеск его глаз и ласковые прикосновения его широких ладоней говорили о том, что было самым главным в этот момент. Не важно, что Бич был таким огромным и сильным, не важно, что его сотрясало неукротимое желание, – ей было покойно и безопасно с ним.

С любопытством глядя на Бича, она позволила ему расстегнуть ее рубашку и выпустить из заточения упругие груди. Соски превратились в твердые пирамидки еще до того, как Бич их коснулся. Это объяснялось, видимо, тем, что она прочла восхищение в подернутых дымкой глазах Бича. Его голова опустилась к грудям, он приоткрыл рот, и Шеннон в смущении ощутила, что он втянул сосок в рот. – Бич…

Он издал нечленораздельный звук, выражающий, очевидно, вопрос, но маковку груди не выпустил изо рта. Его язык энергично двигался вокруг затвердевшего соска.

Ритмичные движения ртом посылали сладостные токи во все уголки девичьего тела. Пальцы ее зарылись в копну волос Бича и, казалось, хотели плотнее прижать его голову к груди. Она не могла ни дышать, ни думать, лишь ощущала движения его рта и твердость своих сосков, которые становились все тверже при каждом новом прикосновении языка.

Когда Бич оторвал от груди голову, Шеннон медленно извивалась под ним и тихонько постанывала. Он посмотрел на ее груди, упругие и влажно поблескивающие, и сделал протяжный, прерывистый вздох.

– Я трижды обошел весь свет, – хриплым шепотом проговорил Бич, – и не видел ничего более красивого и обольстительного, чем эти блестящие и гордые груди.

– Я… н-не знала, что так бывает, – пробормотала она.

– Тебя никто так не целовал?

Глядя удивленными, полными смятения глазами на Бича, Шеннон покачала головой.

– Это плохо, что я такая наивная? – шепотом спросила она.

– Нет, – решительно сказал Бич. – Учить тебя, видеть, как ты отвечаешь на ласки – это такое удовольствие, которого я никогда не испытывал.

Бич снова наклонился к Шеннон и снова преподал ей урок того, как можно получить удовольствие. Она поняла, что оно может расти и расти, пока не охватит все тело обжигающим пламенем страсти.

Бич негромко засмеялся и слегка отстранился от Шеннон.

– Еще не время, сладкая девочка. У нас в запасе еще много ласк и поцелуев.

Шеннон недоверчиво посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

Улыбнувшись, Бич легонько прикоснулся зубами сначала к одной груди, затем ко второй. После чего губами сжал бархатный твердый сосок.

Неизъяснимое удовольствие охватило Шеннон, вызвав у нее стон.

– Бич.

Хриплый голос Шеннон подействовал на него так, словно его лизнул язык пламени.

– Что?

– Я… н-не могу…

– Если могу я, можешь и ты.

– Но я не могу поцеловать тебя…

– Не сейчас. Я тоже хочу этого, но не сейчас. Потом я научу тебя, как заставить меня покрываться потом и содрогаться от желания.

Руки Бича двигались с проворством, которое, как и улыбка падшего ангела, было его неотъемлемой чертой. Шеннон почувствовала, как нижняя часть ее одежды соскальзывает по ее ногам вниз. На какой-то момент в ней пробудилось чувство стыдливости, но воспоминание об удовольствии, которое когда-то подарили ей эти большие и теплые руки, оказалось сильней.

– А сейчас все это испытаешь ты – будешь покрываться потом и содрогаться от желания.

Он стал медленно водить ладонями по внутренней поверхности ног, двигаясь от щиколотки вверх, до того места, где курчавился темно-каштановый треугольник. Руки его двигались, гладили округлые бедра, понуждая их с каждым разом все сильнее раздвигаться. Внезапно Бич замер, в тишине слышно было лишь его учащенное дыхание.

– Я думал, что нет ничего более прекрасного, чем твои груди, – сказал после паузы Бич, – Я ошибался.

Шеннон проследила за его взглядом и в смятении ахнула. Она лежала перед мужчиной совершенно нагая, с широко разведенными ногами, и ее самые интимные места были открыты его взору и прикосновениям. Она невольно дернулась, чтобы прикрыть себя, но обнаружила, что это было невозможно. Бич стоял на коленях между ее ног, удерживая обе ее руки одной своей.