Люк опешил.

– Разве я говорил, что увезу Мерри с собой? Я обещал сэру Роджеру доставить ее в Хелмсли и выполнил свое обещание. А уж теперь вы позаботьтесь о ней. Это ваш долг.

– И вы еще говорите о долге, сэр Люк! – гневно воскликнул Рубака. – Вы соблазнили девушку, а теперь знать ее не желаете!

– Это она вам сказала? – возмутился Люк.

– Нет. Она ни словом о вас не обмолвилась.

– Тогда с какой стати вы меня обвиняете?

– Она ждет ребенка, – бросил Рубака.

– Что вы сказали?

– Ваше семя дало всходы. И вы должны поступить, как положено в таких случаях.

Потрясенный, Люк молча смотрел на Рубаку. Мерри ждет ребенка? Несмотря на его старания не допустить этого?

– Вы уверены?

– Моя жена редко ошибается.

Ребенок! Сын или дочь! Неожиданный дар, благословение небес! Нет. Страшный кошмар. Как он мог потерять контроль над собой? Излить семя в лоно Мерри?

Боже, как все осложнилось. Он не может жениться на Мерри. Девушке из Северного Йоркшира. Да еще обвиняемой в колдовстве!

– Послушайте, – обратился к нему Рубака, – Если вы увезете ее отсюда как пленницу, крестьяне решат, что закон счел необходимым вмешаться. Они вернутся на фермы и забудут о Мерри. Возможно, удастся ввести в заблуждение охотников за вознаграждением. Кто слышал о ней на юге Англии? Там не станут ее преследовать.

Люк покачал головой. Он был зол на себя. Зол на родственников Мерри. Они снова пытались навязать ее ему!

– Ее подвергнут гонениям по другому поводу, – мрачно произнес Люк. – Генрих будет недоволен. Я обручен с его кузиной.

В глазах Рубаки вспыхнули опасные огоньки.

– Если вы здесь умрете, – тихо произнес он с укоризной в голосе, – все подумают, что всему виной попавшая в рану зараза. Надеюсь, я ясно выразился?

Люк задумался.

Он с детства мечтал завладеть Арунделом. Разрыв помолвки с Амалией, кузиной принца, поставит под удар вопрос о его правонаследовании.

Зато ему не придется терпеть в своей постели Амалию, ее место займет Мерри. Ведь Генрих относится к нему скорее как к слуге, чем как к вассалу. Не пора ли стать независимым, как его дед, никогда не терявший чувства собственного достоинства?

Он родился бастардом и лишь ценой невероятных усилий добился высокого положения, став главным королевским землепользователем. Но ради этого пожертвовал собственным достоинством. Но для будущего ребенка Люк не хотел такой судьбы.

– Ну? – спросил Рубака, сжав кулак.

Люк провел рукой по своим длинным волосам и вздохнул.

– Зовите священника, – бросил он.

В этот миг он вдруг почувствовал прилив жизненных сил, его душа запела от восторга. Впервые Люк почувствовал себя свободным.

Он бросил вызов принцу. Мерри станет его женой и родит ему ребенка.

Но в следующий момент Люка охватили сомнения. Что, если Генрих разгневается и Люку придется выбирать между Мерри и Арунделом? Люк решил не думать об этом и положиться на судьбу.

Зычный голос Элреда Риво гремел на всю часовню. В воздухе поплыли клубы благовоний.

– Клянетесь ли вы, сэр Люк, своей честью и оружием заботиться о жене, любить ее и лелеять до конца дней своих?

Рука Люка, державшая руку Мерри, слегка задрожала.

Почему он согласился на ней жениться, думала Мерри. Кларисса ей объяснила, что Люк счел своим долгом отплатить ей за то, что она спасла ему жизнь, ну и, конечно же, питает к Мерри нежные чувства.

Мерри попыталась сама спросить об этом Люка прошлой ночью, когда впервые увиделась с ним после того ужасного случая, когда, полагая, что он в беспамятстве, позволила себе некоторые вольности, а увидев, что он в сознании, в ужасе убежала. Сейчас она могла убедиться, что Люка не избивали до потери сознания и не распинали на дыбе, вынуждая жениться на ней. Так что страхи ее были напрасны.

Люк поймал ее взгляд и слегка покраснел. Его усадили рядом с ней, предоставив им возможность поговорить. Но едва Мерри собралась с духом спросить его, действительно ли он хочет взять ее в жены, как перед ними появился поднос с вареными угрями, и Мерри стошнило от рыбного запаха. Мерри вынуждена была покинуть большой зал и больше не вернулась.

Утром в Хелмсли приехала ее младшая сестра. Мерри и Кларисса были несказанно рады и провели с ней остаток дня.

Мерри не переставала удивляться, глядя на Киндру, которую помнила ребенком. Сейчас это была взрослая девушка, но все с той же копной красновато-золотистых волос и ямочками на щеках, что придавало ей шаловливый вид. Хотя баронесса Ле Бург научила ее манерам высокородной леди, склонности к насмешливым репликам Киндра не утратила. Она великолепно изображала дородную леди Ле Бург и ее мужа, скупого барона, до слез насмешив сестер.

Мерри была готова весь день просплетничать с сестрами, но на послеобеденное время были назначены примерки. В рекордно короткий срок требовалось сшить свадебное платье и приданое. Четыре белошвейки трудились день и ночь не покладая рук. Стоя на табурете, подбадриваемая сестрами, Мерри готова была поверить, что в ее жизни произошел поворот к лучшему. Могущественный Феникс попросил ее руки в знак благодарности за то, что она спасла ему жизнь. Дни ее гонений близились к концу, ибо он собирался увезти ее в крепость на юге, где она начнет новую жизнь под именем леди Ленуар.

В то утро Мерри разбудили чуть свет, чтобы искупать, умастить маслом и надушить. Кларисса и Киндра уговорили ее поесть, но она испытывала отвращение к пище. После обеда Мерри нарядили в платье из алебастрового шелка. С поясом из драгоценных янтарных звеньев и таким же венцом на голове она едва могла узнать себя, стоя перед зеркалом, и готова была поверить, что Феникс действительно желал обладать ею. С янтарной диадемой на голове она выглядела величественной, как королева, и ничуть не походила на ведьму. Однако ее по-прежнему мучили сомнения.

Почему вдруг Люк разорвал помолвку с леди Амалией и взял в жены ведьму? Быть может, это Кларисса заставила его поступить подобным образом?

На Люке была туника цвета вина, которую ему наверняка дал Рубака. Шафранный плащ и усыпанный драгоценностями кинжал на поясе придавали ему официальный вид, и лишь подрагивание руки выдавало его эмоции. Но что оно означало? Что ему страшно произносить обет, что он боится будущего так же, как она? Или же он счастлив, что теперь Мерри принадлежит ему?

Когда Мерри произносила слова обета, у нее дрожали колени. Она боялась, что рухнет на каменный пол и изрыгнет на сапоги Люка содержимое своего желудка.

Но он сжал ее руку, и дурнота прошла. Завершающие слова клятвы Мерри произнесла вполне уверенно. Аббат велел им закрепить клятву поцелуем. Мерри охватила паника. С той ночи в Айверсли Люк ни разу ее не поцеловал.