Давос не мог взять в толк, зачем его сюда привели.

Потом он услышал перезвон колокольчиков, детский смех, и из кустов вдруг выскочил шут Пестряк. Он мчался что есть мочи, а за ним гналась принцесса Ширен.

— Ну-ка вернись, Пеструшка, — кричала она. — Вернись сейчас же.

Увидев Давоса, дурак встал как вкопанный, и колокольчики на его жестяной шапке с оленьими рогами прозвенели: динь-дон, клинь-клон. Перескакивая с ноги на ногу, он запел:

— «Кровь дурака, и кровь короля, и кровь из девичьего лона — брачные цепи не хуже скуют, чем крепкие цепи закона». — Ширен совсем было догнала его, но в последнее мгновение он перескочил через высокий папоротник и исчез между деревьями. Принцесса помчалась за ним. Это зрелище вызвало у Давоса улыбку.

Он откашливался в перчатку, когда сквозь изгородь проскочила еще одна маленькая фигурка, врезалась прямо в него и сбила его с ног.

Мальчик тоже упал, но тут же вскочил.

— Ты что здесь делаешь? — осведомился он, отряхиваясь. Угольно-черные волосы падали ему на плечи, но глаза, как ни странно, были синие. — Ты не должен загораживать мне дорогу, когда я бегу.

— Верно, не должен. — Давос привстал на колени и скрючился в новом приступе кашля.

— Ты нездоров? — Мальчик взял его за руку и помог подняться. — Может, мейстера позвать?

— Ничего. Это просто кашель. Скоро пройдет.

— Мы играем в дев и чудовищ, — сообщил мальчик — Я изображаю чудовище. Детская забава, но моей кузине нравится. Тебя как зовут?

— Сир Давос Сиворт.

Мальчик смерил его недоверчивым взглядом.

— Вы уверены? Вид у вас не очень-то рыцарский.

Я Луковый Рыцарь, милорд.

Синие глаза моргнули.

— Который плавал на черном корабле?

— Вы знаете эту историю?

— Вы привезли дяде Станнису рыбу еще до моего рождения, когда лорд Тирелл держал его в осаде. — Мальчик вытянулся во весь свой рост и представился — Я Эдрик Шторм, сын короля Роберта.

— Оно и видно. — Давос понял это почти сразу. Уши у парня оттопырены, как у Флорента, но волосы, глаза, челюсть, скулы — все это Баратеоновское.

— Вы знали моего отца?

— Я видел его много раз, бывая с вашим дядей при дворе, но мы ни разу не разговаривали.

— Отец научил меня сражаться, — гордо заявил Эдрик. — Он навещал меня почти каждый год, и мы иногда устраивали учебные бои. В мои последние именины он прислал мне боевой молот, совсем как у него, только поменьше. Но мне велели оставить его в Штормовом Пределе. Это правда, что дядя Станнис отрубил вам пальцы?

— Только последний сустав. Пальцы остались при мне, просто стали короче.

— Покажите.

Давос снял перчатку, и мальчик внимательно осмотрел его руку.

— А большой палец он не стал рубить?

— Нет. — Давос закашлялся. — Его он оставил в целости.

— Ему совсем не следовало рубить вам пальцы. Это нехорошо.

— Я был контрабандистом.

— Но ведь именно поэтому вы сумели привезти ему рыбу и лук.

— За лук лорд Станнис посвятил меня в рыцари, а за контрабанду урезал мне пальцы. — Давос снова надел перчатку.

— Мой отец не стал бы трогать ваши пальцы.

— Вам виднее, милорд. — Роберт был не такой, как Станнис, это верно. Мальчик похож на него — и на Ренли тоже. Эта мысль вызвала у Давоса беспокойство.

Эдрик хотел сказать еще что-то, но тут они услышали шаги. Сир Акселл Флорент шел к ним по садовой дорожке с дюжиной стражников в стеганых кафтанах, с огненным сердцем Владыки Света на груди. Люди королевы, подумал Давос, и на него снова напал кашель.

Сир Акселл коренаст и мускулист, с мощными руками, грудь у него колесом и ноги тоже, а из ушей растут волосы. Он приходился королеве дядей и уже лет десять служил кастеляном Драконьего Камня. С Давосом он всегда обращался учтиво, зная, что тот пользуется расположением лорда Станниса. Но теперь в его голосе не было ни учтивости, ни тепла.

— Я думал, вы утонули, сир Давос. Как вам удалось спастись?

— Лук не тонет, сир. Вы пришли отвести меня к королю?

— Я пришел отвести вас в темницу. — Сир Акселл сделал знак своим людям. — Отберите у него кинжал — он хотел убить им нашу госпожу.

Джейме заметил гостиницу первым. Она приютилась в излучине южного берега, и два ее длинных низких крыла тянулись вдоль реки, как будто открывая объятия плывущим вниз путникам. Нижний этаж был из серого камня, верхний из побеленного дерева, крыша грифельная. Джейме разглядел и конюшню, и увитую плющом беседку.

— Дым из труб не идет, — сказал он, — и света в окнах нет.

— Гостиница была еще открыта, когда я проезжал здесь в последний раз, — вспомнил Клеос Фрей. — Тут варят отменный эль. Может быть, в погребе еще что-нибудь сохранилось.

— Тут могут быть люди, — сказала Бриенна. — Как живые, так и мертвые.

— Ведь ты же не боишься мертвецов, женщина?

— Меня зовут…

— Знаю, Бриенна. Разве тебе не хочется поспать в мягкой постели, Бриенна? Здесь безопаснее, чем на реке, к тому же не худо было бы выяснить, что здесь случилось.

Она не ответила, но миг спустя направила лодку к ветхому деревянному причалу. Сир Клеос спустил парус, а когда они ткнулись носом в сваи, вылез и привязал лодку. Джейме в цепях неуклюже выкарабкался вслед за ним.

В конце причала на железном шесте висела облупленная вывеска. Она изображала некоего коленопреклоненного короля — он сложил руки, как бы принося клятву верности. Джейме посмотрел на нее и засмеялся.

— Лучшего приюта мы не могли найти.

— Это что, какое-то особенное место? — с подозрением спросила женщина.

— Это гостиница «Коленопреклоненный», миледи, — ответил ей Клеос. — Она стоит на том самом месте, где последний Король Севера преклонил колени перед Эйегоном Завоевателем в знак того, что сдается. Он, полагаю, и нарисован на вывеске.

— После поражения двух королей на Огненном Поле Торрхен повел своих людей на юг, — подхватил Джейме, — но, увидев Эйегонова дракона и величину его войска, он проявил благоразумие и склонил свои обмороженные колени. — Он остановился, услышав ржание. — Но крайней мере одна лошадь в конюшне есть. — (А больше ему и не нужно, чтобы оставить женщину позади.) — Давайте-ка поглядим, кто есть дома. — И Джейме, не дожидаясь ответа, нажал плечом на дверь.

Сделав это, он увидел прямо перед собой заряженный арбалет, который держал крепкий парнишка лет пятнадцати.

— Лев, волк или рыба? — осведомился стрелок.