Так впервые они с поляками оказались по разные стороны баррикад.

Александр I высказал евреям по этому поводу свое милостивое расположение, и до конца его царствования евреев не трогали. А как в дальнейшем «отблагодарил» их его младший брат Николай (кстати, хорошо осведомленный о еврейско-русском патриотизме в 1812 году), как распространил он рекрутскую повинность на малолетних еврейских детей, рассказано в моей книге о Трумпельдоре[78].

Эпилог

Плохо пришлось полякам после наполеоновских войн. Страну опять поделили Австрия, Пруссия и Россия. Львиная доля досталась России. Но тут и выяснилось, что шляхтичи способны не только на пьяные дебоши и горлопанство. Шляхта и католическая церковь возглавили героическую борьбу за свободу. «Самозабвенные польские восстания» (выражение Солженицина) в 1830, 1863 годах восхищали всех европейских либералов.

1830 год выдался в Европе бурным. Во Франции свергли Бурбонов. В Бельгии сбросили власть голландцев. Но все революционеры со страхом глядели на Россию. И не зря — известие о падении Бурбонов Николай I получил на придворном балу. И сразу же обратился к присутствовавшим там офицерам — «Седлайте коней, господа, в Париже опять революция!». Но тут началось восстание в Польше и благоприятное время для похода на запад было упущено. А Париж и Брюссель, вместо русской армии, скоро увидели толпы польских беженцев.

Россия сперва, при Александре I попыталась действовать на поляков пряником. Не помогло. Николай I взялся за кнут. Тоже не помогло. (Но следует учесть, что кнут был серьезный только по понятиям XIX века).

Любой враг России имел, тогда, в своих рядах польских добровольцев. Включая, даже, боровшихся с Россией мусульман-турок и кавказских горцев (прошли времена Яна Собеского). И «во глубине сибирских руд» не прекращали борьбу загнанные туда польские патриоты. Они никогда не теряли надежды.

Еще Польша не погибла,

Коль живы мы сами!

Все что отнял враг у нас,

Воротим клинками!

Польский гимн XIX века

(Мазурка Домбровского)

Для польских патриотов память о Костюшко была священна. Но его благородства они не унаследовали. Евреев эти борцы за свободу откровенно презирали и не думали привлекать их к своей борьбе. Антисемитизм стал характерной чертой польских националистов XIX в. В том числе и интеллигенции. Исключения были и, даже, яркие — Мицкевич, Ожешко… Но исключения не опровергают правила.

Русские поляков, естественно, не любили (кроме горсти революционеров-космополитов, вроде Герцена и Бакунина). Эта полонофобия ярко отразилась в русской литературе, в частности у Достоевского. Все народные волнения, пожары в Петербурге, причины которых не были установлены, и т. д., приписывались полякам. Когда при Александре II появились русские революционеры-народовольцы их объявили польской агентурой, иногда, возможно, несознательной. Видимо этому способствовал лозунг польских повстанцев, обращенный к русским войскам — «За нашу и вашу свободу!». Но так как этот красивый лозунг результатов не дал, то позднее у поляков появился другой, тоже обращенный к русским — «Ступайте в Азию, потомки Чингисхана!».

Конечно, не все поляки были столь непримиримы. Низшие классы были настроены более соглашательски. Но даже среди шляхты, особенно в конце XIX века, после горьких неудач восстаний, было достаточно людей мирившихся, пусть неохотно, с русской властью. Нашлись и такие, что пошли служить в русскую армию. В Петербурге, в Одессе поселилось немало поляков, не только простолюдинов. Некоторые из ссыльных поляков прижились даже в Сибири и не спешили покинуть её по истечении срока (благо им, польским подданным российского императора, в отличии от евреев, дозволялось жить всюду).

Но не эти люди, а бунтари определяли образ нации и на Западе, и в России. В эпоху до Первой мировой войны само слово «Польша» было нарицательным. Так, например, вечно неспокойную Ирландию называли «Английская Польша».

Но по-прежнему, чем хуже шли польские дела, тем сильнее становился польский антисемитизм. Массового участия в польских восстаниях евреи после Костюшко не принимали. В частности, и потому, что поляки не хотели этого. В 1830 году они прямо заявили, что «не желают, чтобы еврейская кровь вместе с благородной польской кровью смешивалась на поле брани»[79]. Зато деньги они с евреев требовали. Правда, отдельные евреи ухитрялись служить и даже геройствовать в польских войсках и партизанских отрядах, но погоды они не делали.

Были в русских верхах люди, полагавшие, что можно использовать польско-еврейский антагонизм в своих интересах. «Еврей достаточно благоразумен, чтобы не брать пример с сумасшедшего соседа» (то есть с поляков), писал один из них, во времена Александра II. Но это было бы уж слишком для Российской империи — искать опору в евреях! Тем более, что Александр III был и полонофобом и антисемитом. И вообще русским шовинистом худшего сорта.

А нашлись такие, что не побрезговали. В революции 1848–1849 годов самыми активными из поляков оказались жители прусской Польши — Познанского края («земли прусского захвата», как говорили поляки). В это революционное время в Берлине приняли закон о равноправии граждан всех вероисповеданий. И евреи Познанского края не только остались лояльны к Пруссии, но многие даже проявили активность и отвагу в борьбе с поляками. Они теперь считали себя «немцами Моисеева вероисповедания» и не желали больше слышать о Польше. А настоящие немцы и не думали выступать против того, чтобы за их интересы лилась еврейская кровь. Пролилось ее там достаточно. Когда, изредка, успех в боях случался у поляков, они жестоко мстили евреям за прусский патриотизм.

С тех пор и пошло. Евреи тех мест славились своим германским патриотизмом. Случай этот не уникален. Подобное бывало и в других странах. Но рассказ мой о польских евреях.

После Первой мировой войны возродилась Польша, что тогда воспринималось как чудо. «Вторая Речь Посолитая» с гордостью называли поляки своё государство. И сразу после его возрождения стало заметно, что долгое пребывание в составе разных империй — России, Германии, Австро-Венгрии наложило на людей свой отпечаток. Бывшие германские подданные, крестьяне и горожане, отличались хорошими деловыми качествами. Этому научились они у немцев. А учились, противостоя немецкой колонизации. Это называется: «Противостояние путём заимствования». Явление в истории нередкое.

А ещё они были хорошими солдатами, что выяснилось в ходе тогдашней советско-польской войны (1920 год). Трусами поляков никто никогда не считал, но бывшие германские подданные — познанцы — были ещё и дисциплинированы, чему научились на службе в германской армии.

А ещё они были антисемитами такими лютыми, что удивляли всех остальных поляков. Этому они научились не у немцев. Второй рейх, созданный Бисмарком, не отличался особым антисемитизмом. Яростный антисемитизм познанских поляков