Я молча слушала, стараясь не смотреть на его лицо.

— И прости меня, звучит банально, но это не то, что ты думаешь! Кроме тебя, никто не нужен! — продолжил Алекс.

Я подняла на него глаза. Он стоял мокрый у моей машины, с глазами кота из Шрека.

— Тебе пора ехать, весь промок! — проговорила я, — Спасибо за помощь!

Я закрыла дверь. Алекс по — прежнему стоял на месте, под дождём. Вырулив с обочины, продолжала смотреть через зеркало заднего вида, на одинокую фигуру под дождем.

Я тихо ехала, не переставая думать о нем. Как мне лучше, избегать его. Иначе, я долго не продержусь. Его присутствие рядом выбивает меня из колеи.

Услышала звук сигнала и увидела сзади моргание фар. Да, что надо! Я решила не останавливаться! Но, Никонов, по ходу, решил все за меня! Проехав вперед, он перегородил мне дорогу, своей тойотой. Пришлось остановиться. Я продолжала сидеть за рулем, в своей машине. Он подбежал и открыл мою дверь, холодный воздух проник в салон.

— Что творишь? — начала я орать.

— Ника, давай поговорим и все выясним, я не могу так! — стоя, опять под холодным дождём, говорил он мне.

— А я могу. Могу смотреть, как ты, каждый раз после меня, бежишь к другой, или наоборот. Думаешь, я мазохистка! Нет, Алекс. Я устала тебя прощать!!! Надоело! — моя выдержка кончилась, и я решила ему все высказать в лицо.

— Забудь, все, что я тебе говорила! Я не хочу любить тебя и страдать! Ты любишь свободу, так что, вперёд, тебя ничего и ник — то не держит. Ты свободен! Я тоже, не старая дева, справлюсь. Ошиблась немного, в первый раз, с кем не бывает, переживу и начну заново, учтя свою ошибку! — продолжила я, переходя местами на крик.

Он смотрел на меня, в глазах было бешенство и примесь ещё чего — то, что ранее, не наблюдала в его глазах. Сожаление? Любовь? Не знаю. Я не видела, их в его глазах прежде, поэтому не могу знать наверняка.

Он дёрнул меня за руку, но я вцепилась в руль. Конечно, в силе я ему сильно уступала и он, в итоге, выдернул меня из машины на улицу, под дождь.

— Ты нужна мне! — прохрипел он мне в шею, прижимая меня к себе.

— А ты мне нет! — резко, как могла, в его присутствии.

Его взгляд горел от бешенства. Мой ответ его не устроил. Что ж, привыкай! Я не игрушка. Могу и ответить.

Я уперлась ему руками в грудь, сохраняя дистанцию. Он попытался меня поцеловать, но я отвернулась, и губы скользнули по губам.

— Я скажу даже больше, Алекс! Давай держаться подальше друг от друга, иначе…., — слова застряли в горле, — нам придётся перестать даже общаться, не то, чтобы находиться рядом. Просто держи дистанцию. Мы друзья и не более!

После моих слов, он отпустил меня и сделал шаг назад. Я быстро села в салон и закрыла дверь. В этот раз, Алекс не стоял столбом, а быстро сел в свою тачку и дал по газам. Теперь у меня, не было сил, ехать дальше. Вот и поговорили. Вроде, должна быть довольна, ведь именно это, я и хотела сказать, но в душе было больно. Больно и одиноко. Сама прогоняю и сама же, чувствую пустоту. Уходит на второй план обида, уступая место боли и сожалению. На что, я рассчитывала? Действия с его стороны, что он все — таки закроет мне рот поцелуем и убедит, в обратном. Но нет. Он принял мои слова и уехал. Я начала отъезжать с того места, где в очередной раз получила порцию боли от Никонова.

Приехав к родителям, передала отцу, указания Алекса.

— Как тебе повезло! Алекс как всегда, вовремя, — улыбнулась мать за ужином.

— Как черт из табакерки! — пробубнила я.

— Так и не можете поладить? Он знает о твоих чувствах? — спросила мама, после ужина, зайдя ко мне в комнату.

— Знает! Но он свободолюбивый олень! — огрызнулась я в ответ.

— Может, просто боится своих чувств. Или боится открыться перед тобой, делает все наоборот, — мама говорила спокойно и мягко, её голос успокаивал.

— Он целует других девушек! — предательская слеза скатилась по щеке.

Мама обняла меня и начала гладить по голове.

— Думаю, с ним, не все так просто. Завтра посмотрю на него, со стороны и скажу, как он относиться к тебе! Хорошо?

— Я не хочу идти завтра!

— Роман обидится! Ты что! Даже и не думай. Ложись, отдыхай, утро вечера мудренее!

Мама поцеловала меня в щеку и покинула комнату.

Я решила написать Ромке, пока не сильно поздно.

" Ты не обидишься, если я завтра не приду?"

" Обижусь! Очень сильно! Опять из — за него!? Это мои проводы, приди ради меня! " — прилетел ответ, почти сразу.

" Будет сложно! Не хочу ссор!" — не знаю, как объяснить, что лучше нам не встречаться завтра.

" Будешь рядом со мной! Мне будет очень приятно! Я огражу ваше общение, друг с другом! Идёт? "

" Идёт! Приду только, ради тебя! " и смайлик поцелуй вдогонку.

В ответ пришло красивое сердце с розой. Егоров, романтик чёртов. И где ты был раньше? Зачем позволил мне влюбиться в Алекса? Почему не ты, а он! Беспринципный эгоист по имени Алекс!

Ника.

С утра, за завтраком, мама начала говорить о предстоящем вечере.

— В чем ты идёшь, Никуша? — спросила мама, сидящая напротив меня.

— В джинсах! — ответила я, не придавая значения этому разговору и на ходу, переписываясь с Ромкой.

Он с утра уже, напомнил мне, что обидеться, если я изменю свое решение, о посещении вечера.

" Надеюсь, ты не передумала за ночь! Иначе, честное слово, обижусь на тебя, а Никонову зубы выбью! " — пришло мне сообщение, ещё до завтрака.

" А можно второе осуществить, даже если я приду! " и смеющийся смайлик, — мой ответ Егорову.

" Можно, только попроси! " и смайлик с поцелуйчиком, прилетело в ответ мне.

— Какие джинсы? С ума сошла! Оденешь платье! Помнишь, то белое, месяц назад купили, так и висит, ни разу не одевала! — всполошилась мама.

— Что за цирк? Я не люблю платья! Для чего мне выпендриваться?! — начала я протестовать, — Я вообще иду, только ради Ромки!

— Выпендриваться!? Есть для кого! Вчера жаловалась мне, конечно, ты ж даже не пытаешься что — то предпринять, а от него хочешь действий! — бросила мама, отпивая чай.

— Про кого речь? — сдвинул брови отец.

— Ни про кого! Мама ищет аргументы, чтоб одеть меня, как куклу! — раздражённо в ответ.

— Про сына Никоновых! Конечно, он не поведется на тебя, он тебя 18 лет видит в этих джинсах! Возьми и удиви! Да и Ромка удивиться! Думаю им обоим, понравится! — причитала мама.

— Ты и в джинсах красавица у нас, а в платье, будешь шикарна. Тебе уже восемнадцать, а ты все хочешь быть подростком! Будь девушкой! — ну вот, и отец завёл пластинку.