— Судимости есть?

— Нет.

— Будут, — пообещал следователь. — Одна, но зато какая! На всю жизнь хватит.

«Что же, это неплохо, — подумал Денис. — По крайней мере, я все еще жив».

— С какой целью прибыли в наш город?

— С целью исполнения своих служебных обязанностей.

— В смысле торговли героином? — развеселился следователь. — Так и писать?

— Я руководитель детективного агентства. В вашем городе мы проводили частное расследование.

— Ну и как, провели? — поинтересовался следователь.

— Не успели, — пожал плечами Денис.

— А что же так?

— Из Москвы нам сообщили, что наш клиент убит. Поэтому мы прекратили всякую деятельность и собирались вернуться в Москву.

— Ой как интересно. Прямо детективная история.

— Так я и есть детектив.

— Ты говно! — неожиданно заорал следователь, вскакивая со стула. — Полное говно! Ты понял?!

— Понял, — согласился Денис.

— Что ты понял?

— Что я полное говно.

Широко улыбнувшись, следователь сел на место.

— Молодец, — похвалил он. — Теперь можем продолжать.

«Ничего, сука! — подумал Денис. — Я отсюда выберусь, и мы посмотрим, кто из нас говно. Вот только бы выбраться».

— Так, значит, вы утверждаете, что вели во Владивостоке частное расследование, заказанное вам клиентом, которого, так сказать, самого заказали?

И следователь захихикал, крайне довольный собственной плосковатой остротой.

— Да, все обстоит именно так.

— Значит, сам клиент, если он, конечно, вообще существовал в природе, подтвердить этого факта не может?

— Разумеется, он же мертв. Впрочем, если это для вас так важно, в моем офисе в Москве имеется копия договора. Вы можете послать запрос.

— Уже послали, — радостно сообщил следователь. — К тому же я сам лично не поленился и позвонил по адресу вашего так называемого детективного агентства.

— И что же вам ответили?

— Послали меня оттуда на все буквы алфавита. Никакого агентства «Глория» по этому адресу не существует.

«Ведь врет и не краснеет, — подумал Денис. — Редкостная скотина. Однако дела плохи. Неужели нас все-таки решили убрать? Или это обычные ментовские штучки, чтобы получить чистосердечное признание? Неужели он настолько глуп, что пытается взять меня на понт таким дешевым способом? Вряд ли. Эта гнида дает мне понять, что, если я не стану с ним откровенничать, обо мне никто и никогда может больше не услышит. Ну так что же, пооткровенничаем».

— Так что вы можете на это сказать?

— Не знаю, — пожал плечами Денис. — Возможно, стоит отправить еще один запрос.

— Возможно, — согласился следователь. — Я думаю, сразу в Интерпол. А? Может быть, ты в международном розыске.

«А ведь действительно не исключено, что сейчас к нашим поискам подключился Интерпол, — подумал Денис. — Смешно, ей-богу».

Однако на самом деле смеяться не хотелось.

— Имя клиента?

— Сайкин Эдуард Николаевич. Совладелец компании «Владивосток-3».

— Достаточно известный человек в нашем городе, — серьезно кивнул следователь. — Так, значит, его убили? Какая жалость! Какая трагедия! А может быть, ты его и убил?

— Я не мог. Я в это время находился в вашем городе.

— Ну не ты, а кто-нибудь из твоих подельников. Может быть, это он послал вас за героином?

«Так вот как это происходит, — подумал Денис. — Дерьмовое ощущение беспомощности».

Он представил, что было бы, будь он не Денисом Грязновым, чей дядя Вячеслав Иванович занимает должность заместителя начальника ГУСБ, а обыкновенным человеком. Допустим, Владимиром Семеновичем Моршанских, которого точно так же поставили перед фактом, что он убийца. И у которого, в отличие от Дениса, не было ни опыта оперативной работы, ни знания законов, ни, самое главное, надежного тыла.

У него вообще не было никакого тыла.

Разве что Сережа Пень.

Что должен был чувствовать этот несчастный человек, которого допрашивала какая-нибудь сволота вроде этого следователя?

А может быть, он сам и допрашивал.

Сидя на стуле со скованными руками, Денис Грязнов впервые в жизни по-настоящему понял, почему в этой стране люди настолько сильно ненавидят милицию.

Почему по статистике подавляющее большинство населения считает, что сотрудники милиции сродни чеченским боевикам. А может быть, и еще хуже, потому что в отличие от чеченских боевиков, которых это самое большинство видело только по телевизору, сотрудники милиции гораздо более реальны.

Такой вот следователь может сидеть в абсолютно любом отделении милиции, и в лапы к нему может попасть тоже любой.

— Хорошо, допустим, я тебе поверю. Ты действительно вел здесь расследование. И что же именно ты расследовал?

«Вот оно, — насторожился Денис. — Началось. Теперь надо быть начеку и слушать, думать и говорить очень внимательно».

— У нас было два задания. Расследование убийства Ларисы Соколовой и расследование крушения сухогруза «Ист».

— И что же вы выяснили про сухогруз «Ист»?

«Ага. Он не спросил меня про убийство Соколовой. Хотя это было бы логичней. Значит, на это ему наплевать. Им нужно узнать, что мне известно про сухогруз. Значит, это люди Мичмана. — На долю секунды Денис задумался. — Хотя ведь это не факт. С тем же успехом это могут быть и люди Непесова. Допустим, они пытаются выяснить, известно ли мне, кто истинный виновник трагедии. В любом случае надо отвечать отрицательно».

— К сожалению, ничего конкретного нам выяснить не удалось. Сухогруз «Ист» потерпел крушение в море во время сильного шторма. Официальная версия — изношенность. Именно это я и собирался сообщить своему клиенту. — Денис сделал паузу. — Но не успел.

— Значит, плохо работали, да? — Следователь тоже сделал паузу. — А почему же сам Эдуард Николаевич сомневался в официальной версии? Может, у него были на это какие-то причины?

«Были, и еще какие, — подумал Денис. — И если бы он сообщил нам о них с самого начала, то кто знает, может, и был бы до сих пор жив».

— Причины, побудившие моего клиента обратиться в наше агентство, мне неизвестны. Хотя, разумеется, они у него были. Люди часто хотят провести частное расследование.

«Кого же он все-таки представляет? Мичмана или Непесова? Непесова или Мичмана?»

Тем временем следователь что-то сосредоточенно записывал в протокол допроса.

Торопить его Денис не собирался.

Однако, судя по всему, торопился сам следователь.