У подножия холмов возвышались три ярко раскрашенных полосатых шатра, раскрытые с одной стороны занавески трепал ветерок. Поблизости солнце играло на столах, заставленных блюдами, серебряными приборами и рядами бокалов и рюмок. Здесь же расположилась целая армия слуг, привезенных из города вместе с пледами, корзинами еды, бочонками вина, и бутылками пива и лимонада.

Спустя несколько минут кабриолет Эйдана выехал на большую поляну и остановился среди дюжины других экипажей. Вместе с Фицем они высадили близняшек Льюис-Паркер. Приятный ветерок шевелил кружева на их воротничках, манжетах, а заодно и их блестящие белокурые локоны.

— О, кузен Эйдан, какой же вы негодник. Вы не сказали, нравятся ли вам наши платья, — заметила одна из близняшек (он всегда путал их), надув розовые губки.

— Только потому, что их, по-моему, нельзя описать словами — они просто потрясающи.

Он повел девушек за шатер, где были разложены пледы. Засунув руки в карманы брюк, их брат последовал за ними. А Фиц уже отправился за едой. Клод Руссо тоже пробирался к накрытому столу, старательно выбирая себе угощение среди множества блюд.

Эйдан поискал глазами Лорел и увидел, как она проходит через следующий шатер, по пути останавливаясь, чтобы поболтать и поздороваться со знакомыми. Сегодня на ней были бежевое, с розовым, платье и соломенная шляпа, украшенная крошечными шелковыми цветочками, с широкой бархатной лентой, завязанной под подбородком.

Он смотрел на нее, и сердце его сжималось от боли. В ярком дневном свете она ослепляла его, как и в тот день в Лондоне, несмотря на растрепанный вид и грязь на ее лице. До сих пор он видел ее только при свете свечей, в темной глубине его кабриолета. И под звездным небом. Неужели он на самом деле испытывает влечение к женщине, которая представляет угрозу всему, что он пытается совершить здесь, в Бате?

— Послушайте, кузен, не слишком ли вы задумались? — От игривого тона, каким заговорила одна из близняшек, у него заныли зубы.

— Ничего подобного. — Отыскав свободный плед неподалеку от их родителей, он предложил всем троим, и кузинам, и кузену, там расположиться, затем улыбнулся. Поддразнивая их, дернул одну из девушек за закрученный спиралью локон. — Я только не мог решить, которая из вас красивее.

Сэнфорд вытаращил глаза, когда сестра, сидевшая справа от него, заявила:

— Я, конечно. Все это говорят.

— О, Эдвина, ну это же полный вздор.

Пока родственники спорили, Эйдан пристально наблюдал, как гости разошлись по трем шатрам. Многие уже побывали у стола с закусками и возвращались с тарелками, полными ломтей холодного мяса, кусков пирога, фруктов, сыра, булочек, Лорел и Мелинда устроились с Фицем, Беатрисой и Девонли под самым большим из тентов. Уступив уговорам Фица, Лорел подставила свою чашку под струю вина, льющуюся из кувшина лакея. Не надеялся ли он напоить Лорел, чтобы воспользоваться ее состоянием? Фиц не впервые полагался на убедительную силу алкоголя, когда надо было уговорить сопротивлявшуюся женщину.

— Я утверждаю, что отсюда открывается прекрасный вид на Фенвик-Хаус, — размышляла Эдвина. — Жаль, что леди Фэрмонт живет там одна. По моему мнению, такое богатое имение пропадает понапрасну.

Эйдан повернул голову и проследил за взглядом своей кузины. То, что он увидел, поразило его. Он никогда не задумывался, как близко отсюда находился дом Мелинды. Только сейчас он понял: тот кусок земли, отведенной под павильон для избранных, изначально был частью владения Фэрмонтов.

В его голове мгновенно всплыло все, что он знал об этом имении. В отличие от титула Фэрмонтов дом и прилегавшая к нему земля принадлежали непосредственно Мелинде. Еще в давние времена они были переданы ей по наследству родителями ее матери. Еще он знал, что первоначально эти владения не доходили с восточной стороны до Котсуолдского предгорья и муж Мелинды скупил все земли в радиусе двух миль от дома, чтобы сохранить нетронутыми живописные виды.

Связь Мелинды с «Корпорейшн» — не на это ли намекал доктор Бейли в тот день, когда она заболела? Зачем ей продавать этот кусок земли? Она не могла нуждаться в деньгах. Эйдан знал, что ее ежегодный доход составлял более восьми тысяч фунтов.

Или он почему-то не был ей выплачен?

Обернувшись, он схватил руку Эдвины и поднес ее к своим губам.

— Спасибо, моя дорогая. Вы очень наблюдательны. А теперь, если позволите, мне нужно уйти. — Они бурно запротестовали, но он уже вышел из шатра.

— Какой восхитительный пейзаж! — воскликнула Лорел. Перекусив, она отправилась прогуляться с Мелиндой и лордом Манстером. С заросшей травой вершины холма во все стороны открывался изумительно красивый вид. На южной стороне возвышались шпили, башенки и купола. На северной стороне до самого туманного горизонта открывался великолепный вид.

— Вы говорите, эти очаровательные холмы и есть Котсуолдс?

— Ну разумеется, — сказала Мелинда с довольной улыбкой. Казалось, ей доставляло огромное удовольствие восхищение Лорел.

Лорел беспокоилась, что сегодняшние развлечения переутомят графиню. Она даже предложила вместе тихо провести день в Фенвик-Хаусе, но та настояла на поездке. Сейчас, глядя на шелковые цветы, украшавшие ее шляпу и отбрасывавшие розовую тень на ее посвежевшие щеки, Лорел была вынуждена признать, что несколько дней отдыха совершили чудо, вернув женщине прежнюю жизнерадостность.

Успокоенная, она смотрела на панораму, открывшуюся передними.

— Я и не знала, что Котсуолдс находится так близко к Бату.

— Рукой подать. — Лорд Манстер поднял камешек и бросил его вниз по склону. Он с увлечением стал рассказывать, как известняковый водоносный пласт, находящийся под холмами, насыщен минеральной водой, сделавшей Бат знаменитым.

Лорел почти не слышала его, глядя на сине-зеленые холмы, уходившие вдаль, на сколько хватал глаз. Однако, как ни мало она помнила о своем раннем детстве, она знала, что ее жизнь началась где-то в этих краях.

Дядя Эдвард очень мало рассказывал о Биллингтоне. Понимая, какую боль ему причиняли воспоминания о сестре, которую он потерял, Лорел перестала расспрашивать дядю. Теперь его уже не было, и ответы на ее вопросы навсегда ушли вместе с ним в могилу.

Если только она не сумеет узнать что-нибудь сама…

Лорд Манстер что-то бубнил, а она продолжала смотреть на холмы и долины, которые когда-то называла домом. Почему она не могла ничего вспомнить о той жизни? Все ее существо до кончиков пальцев дрожало от желания дотронуться до чего-нибудь из своего прошлого.

Мелинда взяла в ладони ее руку.

— Что-то случилось, дорогая? Вы побледнели, и рука у вас совсем холодная.

— Ветерок становится прохладным. Давайте вернемся к остальным гостям.

— Еще один бокал вина согреет вас, Лорел.

Она почувствовала, как сжались пальцы Мелинды, когда лорд Манстер назвал ее по имени. Их взгляды встретились, и она приподняла бровь, как бы говоря: «Это не моя идея», — и надеялась, что графиня это поняла.