– Мне очень жаль, детка, – воскликнула официантка, обнимая ее еще крепче. – Мне так жаль!

Следующим вышел менеджер, а затем, один за другим, каждый сотрудник выходил и обнимал Рэйчел. Когда хозяйка кафе последней сказала свои слова, менеджер взял Рэйчел за руку и жестом пригласил меня следовать за ними к причалу.

Он проводил нас до самой лодки, предназначенной для пикника, – она уже была полностью оборудована, а стол уставлен лучшими блюдами, – и подождал, пока мы устроимся.

– Сегодня вы будете единственными на воде. Хорошо, Рэйч? – Он вручил ей букет белых роз. – Можешь остаться там на всю ночь, если хочешь.

– Спасибо вам. – Рэйчел слабо улыбнулась. – Я действительно ценю это.

Он кивнул и отвязал лодку от причала, шепча мне:

– Позаботься о ней сегодня, Итан.

– Обязательно.

Я направил лодку к середине озера, а затем туда, где Рэйчел и ее мать всегда останавливались, чтобы полюбоваться на городской пейзаж. После этого, так же, как и ее мама, я достал маленькую бутылочку газировки и налил два стакана.

– Теперь ты должен сказать: «Радуйся каждый день тому, что живешь и жизнь твоя прекрасна, Рэйчел». – Слезы катились по ее лицу. – Так всегда говорила моя мама.

– Хорошо. – Я протянул ей стакан. – За твою прекрасную жизнь, Рэйчел. – Я подождал, пока она начнет пить, а потом последовал ее примеру.

Она поставила стакан и посмотрела на меня.

– Знаешь, что дальше?

– Думаю, да, – сказал я. – Дальше она обычно говорила: «Я знаю, что у нас время от времени бывают разногласия, но я хочу, чтобы ты знала, что в конечном итоге я люблю тебя больше, чем ты даже можешь себе представить».

– Да, все так. – Она кивнула, слегка улыбнувшись. – После этого она всегда спрашивала меня, до сих пор ли я ненавижу Итана Уайата.

– Ладно. – Я вытер ей глаза салфеткой. – Ты все еще ненавидишь Итана Уайата?

– Да, ненавижу. – Она оперлась на мое плечо. – И с каждым днем все больше и больше.

Я СТОЯЛА ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ, в сотый раз примеряя одежду. Раньше, при встречах с Итаном, меня никогда не волновало, во что я одета, но, так как он настаивал, что хочет «наконец-то» пригласить меня на первое «настоящее свидание», теперь я подвергала сомнению все варианты и никак не могла ничего выбрать.

Это же просто Итан, Рэйчел… Всего лишь Итан.

Снова смывая и нанося заново макияж, я решила остановиться на белых джинсах и блестящем фиолетовом топе. Потом я надела серебряные босоножки и вышла в гостиную.

– Куда это ты намылилась? – Грег приподнялся на диване, окидывая меня взглядом с головы до ног. – Сейчас вечер вторника.

– У меня свидание.

– Со своим врагом? – Он ухмыльнулся. – Или со своим парнем? Как вы называете себя сегодня?

Я засмеялась и потрясла головой, избегая отвечать на этот каверзный вопрос.

– Я тут на днях рассказывал Итану о наших новых домашних правилах, которые я установил для вас двоих, – заявил Грег. – Можете как-нибудь купить мне выпивку на этой неделе, и я вам все объясню.

– Между прочим, ты все еще должен мне выпивку за первую неделю, Грег.

– Друзья не должны долго держать зло друг на друга, Рэйчел. – Он снова откинулся на подушки. – Давно пора было простить мне эту выпивку. И еще: передай Итану, что он должен мне пятьдесят баксов за наше пари.

– Передам. – Я подошла к входной двери. – А что было предметом спора?

– Что вы оба несли полную ахинею, – сказал он, рассмеявшись. – А теперь выметайся, чтобы я мог отдохнуть, пока не приехала моя компания.

Я засмеялась и, выйдя на улицу, сразу увидела Итана, прислонившегося к своей машине.

Он улыбнулся, его ямочки обозначились чуть сильнее, когда он тоже окинул меня всю оценивающим взглядом.

– На этот раз ты наконец готова, или тебе нужен еще час, чтобы в сотый раз переодеться?

– Мне нужен еще один час. – Я направилась к машине с другой стороны, но Итан преградил мне путь.

– Мы поедем не в моей машине, – сказал он, вытаскивая с переднего сиденья два шлема. Он указал на два горных велосипеда возле почтового ящика.

– По-моему, ты сказал, что приглашаешь меня на свидание.

– Совершенно верно.

Я уставилась на него, ожидая, что он скажет: «шутка», но так ничего и не услышала. Вместо этого он сказал, открывая багажник:

– Может, тебе стоит надеть другую обувь? Ты оставила тут пару кроссовок.

Смущенная, я достала кроссовки, а босоножки сняла и засунула в сумку. Затем надела кроссовки, застегнула шлем и подошла к велосипедам.

– Постарайся не отставать от меня, – сказал Итан. – А если вдруг упадешь, не обвиняй меня, как тогда, в девять лет.

– Я обвиняла тебя, потому что ты буквально схватил меня и сдернул с велосипеда, Итан. – Я показала ему свои локти. – У меня до сих пор остались шрамы, которые доказывают мою правоту.

Он улыбнулся и напоследок окинул меня взглядом, а затем сел на велосипед и закрутил педалями. Ветер ударил мне в лицо, когда я последовала за ним, стараясь обогнать, и до знака остановки мы шли голова к голове, как когда-то в детстве, когда были вынуждены ездить вместе.

Когда солнце впереди нас коснулось горизонта, мы уже ехали по задним улочкам кампуса, затем мимо магазинов и закусочных на Главной улице, а к тому времени когда угас последний луч солнца, Итан, заметно снизив скорость, привез меня к той части пляжа, которую я никогда раньше не видела.

Здесь не было шумных туристов и куда-то спешащих местных жителей, парковые скамейки пастельных тонов, вытянувшиеся в длинный ряд, были пусты, небольшая кофейня и одинокий торговый автомат, полный шоколадных батончиков, казались затерянными среди прибрежного песка на фоне бескрайнего океана и темнеющего неба.

– Вот оно, то самое место. – Итан остановил свой велосипед около автомата. – Ну и как? Нравится?

Я остановилась рядом, сняла шлем и огляделась. Итан как будто смог прочитать мое смятение, он подошел ко мне, жестом велел слезть с велосипеда, а затем установил его на велопарковке, прикрепив замком, как и свой.

Сжимая в своей ладони мою руку, Итан подвел меня к желтой скамейке. Он обнял меня за плечи, и мы несколько минут сидели, смотря на океанские волны.

– Ну и как, я пока соответствую первым пунктам твоего списка об идеальном свидании? – спросил он.

– Я же сказала, у меня больше нет никаких списков.

Он моргнул и скептически посмотрел на меня.