Атило рассказал ей все, с начала и до самого конца. Напоследок он добавил: этот мальчишка или существо, чем бы оно ни было, мог и не убивать патриарха. Возможно, он только видел убийцу. И потому, заметила Алекса, она прекрасно понимает, как сильно Атило хочет отыскать его. Атило не нашелся что ответить.

— И оно убило нищего, который привел вас туда?

— Сломало ему шею. И чуть не сломало мою.

Герцогиня задумчиво смотрела в пустоту.

— Убить, не проливая крови, тем более при полной луне, и пощадить нищенку и ее брата. Это говорит…

— О чем, госпожа моя?

— О самообладании.

— Оно практически открутило мальчишке голову.

— Поверь, если бы оно захотело, то оторвало бы ему голову напрочь.

— Вы знаете, кто он? — дурацкое замечание, подумал Атило. Конечно, знает.

— Наш ответ кригсхундам.

Алекса рассмеялась, глядя на потрясенного Атило.

— Мы слишком долго проигрывали в тайной войне. Пришло время, когда мы можем нанести ответный удар. Думаешь, я не заметила, как ты заменил «убил архиепископа Теодора» на «возможно, видел убийство»? Ты ненавидишь моего деверя… Не отрицай, не трать время. Однако ты позволил его капитану помочь в поисках. Всем известно, Теодор был твоим другом. Но ты не сентиментален. И определенно не стал бы ради него охотиться за этим мальчишкой. Сомневаюсь, что ты вообще когда-либо руководствуешься чувствами. Не считая, возможно, той девчонки, на которой ты собираешься жениться.

Атило вспомнил угрозу парня и вздрогнул.

— Тогда зачем ты на него охотишься? Ответ прост — ты считаешь это существо полезным. Я права?

— Он мой преемник.

Герцогиня Алекса замерла.

— Все вожделеют древней магии. Но никто не знает, что она принесет. Хватай, попробуй. Мы обсудим эту возможность позже. А тем временем я напишу племяннику… — она имела в виду Тимура, нынешнего Великого Хана Ханов и завоевателя Китая. — Я спрошу о таких существах его библиотекарей. Пока мое письмо доставят, проведут изыскания и пришлют ответ, пройдет год.

Алекса задумалась. Атило не знал, какие сомнения мучают ее, но за это время успел наполнить стакан и неторопливо выпить вино. Он пил и разглядывал ее небольшую комнату, картины, статуи и гобелены. За них можно купить целый город. И все они, осознал Атило, принадлежали ее покойному мужу.

Герцогиня приняла решение и подалась вперед.

— Некогда, — начала она, — бились в небесах ангелы. И битвы их шли в пустоте, среди звезд. Было это давным-давно. Когда по земле открыто бродили боги, а среди людей правили старейшие из древних королей. Страшные дела происходят, когда сила встречается с силой. Умирали боги, умирали короли и ангелы… Целые леса сгорали в мгновение ока.

Атило вытаращился на нее.

— Сказание из моего детства. Как боги стали единым богом, который следит за всем, но редко вмешивается. Горстка ангелов в горечи сбежала, чтобы одиноко бродить в пустыне. Они двигались быстрее молнии. Убивали не задумываясь. Относились к людям, как мы относимся к животным.

— Как к пище?

— Среди прочего. Но последний из них умер в те времена, когда родился Кублай-хан. Библиотекари моего племянника должны знать правду. Вот почему я напишу ему. У тебя есть год.

— Чтобы поймать это существо?

— Нет, господин Атило. Поймать, сломить его дух и сделать из него наш ответ кригсхундам. А если не получится, убить его. Однако я сочту его смерть неудачей.

Герцогиня заглянула в кувшин с водой и обнаружила, что он опустел. Она потянулась к колокольчику, собираясь вызвать служанку, но передумала.

— Марко, мой муж, верил, разговоры о демонах приносят несчастье. Зло приходит, когда слышит свое имя. Он ошибался. Злу требуется приглашение. И вот вопрос… Кто пригласил его?

Атило еще никогда не слышал от нее таких речей.

Она никогда не называла прежнего герцога просто по имени, никогда не говорила «мой муж». И ни разу еще, на людях или в личной беседе, она не заговаривала о своем детстве, о жизни монголки, чужестранки. Его это тревожило.

— Иди сюда, — сказала она, похлопав по сиденью.

Он должен подчиниться или найти повод уйти. Если он согласится, то однажды она может стать его врагом. Если уйдет, то оставит ее в одиночестве. Когда герцогиня Алекса подняла вуаль, она улыбалась. Атило замер. Ее лицо было столь прекрасно, что у него перехватило дыхание. «Слова поэта, — сердито упрекнул он себя. — Я не один из них». Однако лицо могло принадлежать девушке едва ли четверти настоящего возраста Алексы. Ясноглазое и невинное, понимающее и зовущее. Атило вздрогнул.

— Иди ко мне, — приказала она.

Так он и сделал.

Безупречное лицо, сияющие глаза, тело юной девушки. Кожа Алексы ди Миллиони была желтой, как свежевыделанный пергамент, и мягкой, как марокканские кожи. Алекса запрокинула голову и, скрыв лицо в безопасную тьму, унесла Атило в такие дали, о которых он и не мечтал. Да, в небе и на земле сокрыто больше, чем может присниться мудрейшему из мудрецов, и сейчас Атило постигал эту истину.

— Твоя очередь, — сказала она.

Атило, чувствуя боль в каждом позвонке, обхватил женщину за талию и уложил на постель, сам оказавшись сверху.

— Ты уже так делал.

— Госпожа моя, мне шестьдесят пять. Я делал все на свете.

— Я могла бы сказать, — промолвила она, — сколько мне лет. Но ты не поверишь. И могла бы сказать, что мне доводилось делать раньше. Но лучше бы ты и этому не поверил.

Больше она не сказала ничего. Атило сменил позу, она выдохнула и обхватила его бедра, яростно двигаясь ему навстречу. Он, сам себе удивляясь, глубоко вспахивал ее и, когда все закончилось, устало обмяк. Но испытанное удовольствие оказалось скорее привычным, чем неизведанным.

— Похоже, ты еще не спал со своей девчонкой.

Атило приподнялся на локтях и посмотрел на обнаженную женщину, распростертую под ним. В голосе слышалась насмешка, заставившая схватить ее за плечи. На этот раз он брал женщину грубее, выжимая из нее стоны, пока не рухнул, уткнувшись лбом в подушку.

— Видимо, нет, — сказала она.

Атило проснулся ранним утром, услышав, как Алекса мочится в ночной горшок. Горничная, которая явилась за распоряжениями на день, подрезала свечи, принесла свежий чай и уже исчезла, ни единым жестом не выдав, что заметила в постели своей хозяйки кого-то еще.

— Ты встречался с моей стрегой? — спросила Алекса, опуская платье.

Он изумленно покачал головой. У Алексы есть стрега?

Дикое дитя-ведьма…

— Тебе нужно с ней встретиться, — сказала герцогиня. — Точнее, ты должен. Отправь Десдайо послание, что тебя задержали дела Совета. И прикажи домашним вести себя как обычно. Пора придумать план.