Я понимал одно: дело замяли. И бывший муж тети Иры, безусловно, оказался в деле, дал согласие на то, чтобы никто не копал.

Что я мог сказать Илье? Правду? Чтобы их и без того плохие отношения с отцом разладились окончательно? Чтобы Илья психанул и ушел, хлопнув дверью? Или того хуже – не ушел бы, потому что надо было работать ради лечения матери, как происходит сейчас? Только знал бы еще, что его отец собственноручно прикрыл дело с аварией, не дав ему ход?

Я промолчал. Сказал, что искал и не нашел следов. Что если кто-то и был на дороге, тот, кто спровоцировал аварию, он имел достаточные связи, чтобы подчистить за собой следы.

Илье ничего не оставалось, как принять этот факт. Хотя я почти уверен, каждый раз, когда он приезжает сюда и смотрит на свою мать, он представляет, что бы сделал с виновником, если бы нашел его…

Потираю лицо руками. У Ильи с этой аварии началась черная полоса в жизни. Если изначально он открыл ресторан на деньги отца, собираясь со временем все вернуть, то теперь ему пришлось пойти работать в его фирму, чтобы оплачивать лечение матери. А этот бизнес он ненавидит всей душой. Еще с детства, когда ему изо дня в день твердили, что вот Илюша, вырастешь, будешь работать с папой. Он не хотел, с Яковом Санычем у них всегда были сложные отношения. Тот муштровал его, лепил идеального наследника своего бизнеса, а Илье это все по барабану было. Мне вообще кажется, он сначала со мной дружил назло отцу. Я, например, Милованова-старшего первое время жутко боялся и старался не попадаться ему на глаза.

Яков Саныч развелся с тетей Ирой, когда Илье исполнилось восемнадцать. Для друга это был серьезный удар. Мать он всегда любил, тянулся к ней. Тетя Ира спокойная была, тихая, улыбчивая, со всеми приветливая. Они и не жили как семья уже давно, и вроде все было очевидно, но… Но Илье было все равно тяжело. Милованов, конечно, помог ей устроиться, обеспечил безбедную жизнь, но счастья это не принесло. Конфликт в семье, который долго назревал, наконец случился. И с годами только усиливался. А потом авария, Лиза эта дебильная, и теперь… лучший друг увел девушку.

Выныриваю из мыслей и достаю телефон. От Наты ни пропущенных, ни смс. Набираю ей: гудки, и нет ответа.

Костя

Еще несколько раз набираю, пока еду в город, и с тем же результатом. Даже выругаться хочется. Ну что за день такой. В итоге в городе сворачиваю в сторону дома Наты, пока не смогу убедиться, что с ней все в порядке – не успокоюсь. Дебильное чувство какое-то: ну что с ней могло случиться? Работает наверняка, телефон не слышит. А у меня в груди что-то свербит, и мысли только о том, чтобы она ответила. Что за фигня?

Успеваю зайти в подъезд с каким-то пацаном, обгоняю его, почти взлетая по ступенькам, требовательно звоню в дверь Наты, барабаня пальцами второй руки по косяку. Успеваю сосчитать до десяти, и уже снова подношу палец к кнопке, когда распахивается дверь. Ната смотрит на меня испуганно, глаза опухшие. Плакала, что ли? Где-то на краю сознания пролетает мысль о том, что я не хочу, чтобы она плакала. Никогда.

– Нат, что случилось? – спрашиваю обеспокоено и сам себя корю за эти интонации в голосе. – Ты что, плакала?

Она растерянно хлопает глазами, потом говорит:

– Нет, нет, я не плакала… Я… Просто спала. И наверное, не слышала, как ты звонил.

Выдыхаю. Черт, а я успел себя уже накрутить. Вот ведь…

– Я зайду?

Ната словно приходит в себя, отступает внутрь квартиры.

– Да, конечно, заходи.

Мы проходим в комнату, присаживаюсь на край кровати, Ната рядом, складывает на коленях руки.

– Ну и что… Поговорил с Ильей? – задает вопрос.

– Да.

– И как он?

– Ну… Однозначно, лучше, чем вчера, но до взаимопонимания еще далеко.

– То есть он по-прежнему против?

– Да. Сказал, что не представляет, как мы будем дальше общаться.

Ната закусывает губу, трет руку об руку – она так часто делает, видимо, волнуется.

– Кость…

– Ты помнишь, что я тебе говорил насчет расстанемся?

Смотрит несколько секунд, не отрываясь, потом кивает.

– Так что думай, прежде чем говорить, хорошо?

Снова кивает, опускает голову, светлые волосы свешиваются, закрывая лицо. Все-таки с ней что-то не так, когда мы расходились, совсем в другом настроении была. Может, конечно, накрутила себя за день, бабы это любят.

– Иди ко мне, – тяну ее за руку, усаживаю к себе на колени. Она обнимает меня, тянется, целует.

– Кость, – говорит тихо, – я хочу тебе кое-что рассказать.

Смотрю на нее, она теряется, отворачивается, снова закусывает губу.

– Мне начинать бояться? – вздергиваю шутливо бровь, хотя по ее внешнему виду, и правда, можно начинать по ходу. Ната неуверенно улыбается. О чем-то думает, потом качает головой.

– Моя мама растила меня в строгости, точнее, она всегда решала, что для меня лучше и как мне поступить.

Хмурюсь, потому что не совсем понимаю, к чему она.

– И я выросла, ну знаешь, не очень-то самостоятельная. Я не умею принимать решения, плыву по течению, надеясь, что все само собой рассосется… И если есть кто-то, кто решит за меня, я, скорее, подчинюсь, чем буду что-то оспаривать.

– И поэтому ты согласилась встречаться с Ильей, – усмехаюсь на эти слова.

То, что друг смог ее убедить в своей правоте, меня не удивляет, он умеет быть настойчивым. Особенно если учесть, что перед этим они оказались в одной постели. Мелькает картинка, где они вдвоем, но я ее отгоняю. Конечно, хорошего мало, но… Я вроде как решил попробовать, так? Значит, придется смириться с мыслью, что Ната спала с моим лучшим другом.

– Да, наверное, – Ната кивает. – Он мне нравился, но… Это не было похоже на…

Смотрю на нее, она снова теряется. На любовь? А у нас что, типа похоже? Любовь… Красивое слово, за которым у каждого срывается что-то свое. Можно сколько угодно говорить «люблю», а какой смысл, если вы вкладываете в эти понятия разное? Лучше уж вообще не говорить, меньше ждешь, и, возможно, больше получаешь.

– У меня были длительные отношения, – перебивает Ната мои мысли, – мы встречались почти два года. Он учился со мной в одном институте. Нас познакомила моя мама… Она говорила, что он очень хороший мальчик, и что мне подходит.

Усмехаюсь, качая головой. Вот это Илья попал в самую цель, когда искал себе девчонку, которой легко манипулировать. Впрочем, я и сам быстро понял, что Ната поддается любому воздействию, то, как она реагировала на все мои шутки и выходки, говорило само за себя. Но чтобы настолько, конечно, встречаться два года с парнем, которого тебе мама подобрала…

– Ты меня осуждаешь? – она заглядывает мне в глаза, я вздыхаю.