— Утрясешь в самолете. Там атмосфера такая… очень утрясающая.

На прощание он крепко пожал Саше руку.

Глава 16. РАЗВЕДШКОЛА

Из Германии до Москвы летели восемь часов, без промежуточной посадки. Поспать в полете не получилось — кресло было неудобным, какое-то металлическое ребро давило в поясницу, да еще и мелкая дрожь от работы моторов и постоянный гул. В общем, уложить в голове все последние новости толком не удалось, и на землю Саша спустился в разбитом состоянии и с головной болью.

На аэродроме его уже ждали. Усаживаясь в газик со шторками на окнах, Саша почувствовал себя важной персоной — подумать только, персональная машина, да еще с водителем! Ехали не очень долго, но куда именно, Саша не понял, полностью потерявшись после нескольких поворотов. Наконец, с шоссе съехали на неприметную грунтовую дорогу, петлявшую среди высоких сосен. Вскоре машина затормозила перед закрытыми воротами, от которых в обе стороны отходил высокий забор, сверху обрамленный колючей проволокой.

— Подождите здесь, — распорядился водитель.

Выйдя из машины, он подошел к двери в одной из створок ворот, и позвонил. Дверь открылась, и, впустив его, тут же закрылось, так что Саша не успел разглядеть, что за ней. Отодвинув шторки, он посмотрел по сторонам, но не увидел ничего, кроме соснового леса за обочиной дороги. Забор, начинавший от ворот, виднелся насколько хватало глаз, так что огороженная им территория представлялась довольно большой.

Водитель появился через пару минут, и, пока он дошел до машины, створки ворот медленно разъехались, пропуская их. Затормозив на стоянке возле КПП, водитель сообщил, что дальше они пойдут пешком. Выйдя из машины, Саша с удовольствием вдохнул полной грудью свежий лесной воздух. Издалека доносились редкие звуки выстрелов. Саша подумал, что его привезли в военный городок, где и будут обучать всяким «шпионским штучкам», выражаясь словами профессора Громова. Как вскоре выяснилось, эта догадка оказалась не совсем верной. Асфальтовая дорожка, по которой они двинулись с водителем, привела их к ряду небольших одинаковых деревянных домиков.

— Запоминайте, ваш — номер двенадцать, — объявил водитель.

Поднявшись на крыльцо, он отпер дверь и пригласил Сашу войти. Помещение было совсем небольшим, на одного человека. Вдоль стены, противоположной двери, стояла заправленная кровать с тумбочкой у изголовья, возле окна — небольшой стол с задвинутыми под него двумя стульями. Довершал скромное убранство комнаты одностворчатый платяной шкаф под потолок.

— Присаживайтесь, — пригласил Сашу водитель, выдвигая стулья. Усевшись сам, он вытащил из полевой сумки бумагу и положил перед Сашей. — Вот здесь, пожалуйста, распишитесь.

Это была подписка о неразглашении. Саша, не читая, подмахнул.

— А может, вы все-таки представитесь? — спросил он водителя. Однако тот проигнорировал предложение.

— Вы пробудете здесь четыре дня, — сообщил он. — Подъем в шесть утра, отбой в десять вечера.

Водитель положил перед Сашей схему с указанием зданий и проходов к ним.

— Туалет и душ — вот здесь. Завтрак, обед и ужин в корпусе номер пять. Завтрак в семь утра, время обеда и ужина вам сообщат. Занятия начинаются в восемь утра в корпусе номер девять. В другие помещения вам заходить запрещено. Разговаривать только с преподавателями. Отвечать, только если к вам обращается старший по званию, но сообщать свое имя и звание нельзя. Вам все ясно?

— Не все. Например, откуда я знаю, что вы старше меня по званию?

Водитель усмехнулся.

— Александр, как думаете, где вы сейчас?

Саша пожал плечами.

— Не знаю. Похоже на военный городок.

— Не совсем. Вы в разведывательной школе первого управления народного комиссариата государственной безопасности СССР.

— Ого! — вырвалось у Саши.

— Вот именно, ого. И поэтому режим здесь особый. Так что отнеситесь к моим словам со всей серьезностью.

Водитель встал и, взглянув на часы, добавил:

— Сейчас семь вечера. Ужин сегодня в восемь. После ужина можете отдохнуть, а завтра все по расписанию, как я сказал.

Попрощавшись, он ушел. Разобрав чемодан и переодевшись, Саша достал свои записи, которые он прихватил из Германии — надо было разобраться в результатах расчетов по модели Ильи. Спустя некоторое время мысли закрутились вокруг Штирнера — в самом деле, если удастся заполучить установку, которую он соберет, мы тут же окажемся в дамках, и все эти расчеты, скорее всего, пойдут в урну… Интересно, а как продвигаются дела у Стоуна и Фореста? С тех пор, как американцы выставили русских из замка, где свил себе логово Штирнер, они не общались. Интересно, узнал ли кто-нибудь у союзников, что именно Стоун навел Громова на замок, и, если да, какие последствия это имело для него?..

Саша взглянул на часы — пора ужинать. Сложив бумаги, он убрал их в ящик стола и запер его. Тут же кольнуло — не надо было их вообще брать с собой, ведь все, что Саша пишет, тут же становится секретным. И что теперь — порвать и выкинуть? А вдруг здесь проверяют содержимое мусорных корзин? Мысленно обругав себя на безалаберность, Саша плюнул на это дело — будь что будет.

Столовую он нашел быстро. Зайдя внутрь, он удивленно остановился — ожидал, как обычно, увидеть очередь, в конец которой нужно встать, но в помещении почти никого не было — только за одним из столиков сидел мужчина лет за сорок в штатском. Саша подошел к окну выдачи — там стояли тарелки с первым и вторым, и несколько стаканов с компотом на подносе.

— Извините, я могу это взять? — спросил Саша.

— Бери, бери. Это для таких, как ты, опоздавших.

Саша обернулся — мужчина с доброжелательной улыбкой смотрел на него. Видя, что Саша колеблется, он выдвинул стул, приглашая присоединиться.

— Только что приехал? — поинтересовался мужчина и представился: — Алексей Иванович, майор нквд. А ты в каком звании? Лейтенант или уже капитана дали?

Саша вдруг почувствовал, сам не зная как, что дружелюбие майора — лишь внешняя оболочка, а что под ней — непонятно. И все же он уже открыл рот, чтобы представиться — иначе ведь было бы невежливо, так ведь? — как вдруг вспомнил наставление «водителя» — свое имя и звание никому не сообщать. Ничего не сказав, Саша закрыл рот. Выглядело это довольно глупо.

— Извините, товарищ майор, — сказал он, — но мне нельзя говорить об этом.

Тот понимающе кивнул и отодвинул пустые тарелки.

— Разговаривать только с преподавателями, верно, товарищ Быстров?

Тот недоуменно уставился на майора.

— Со мной можно. Я твой преподаватель.

Саша с облегчением воздохнул.

— Ясно. Извините, товарищ майор.

— Не извиняйся. Ты чуть не проболтался, но в последний момент удержался.