– Полная тишина, – констатировала она, прижавшись к двери ухом. – Притаился.

Громыхая сапогами, на площадку поднялся дворник, повернулся и вопросительно посмотрел на Ольгу, которая по-старчески медленно шла по ступеням. Не дойдя до двери, она остановилась и посмотрела на меня.

– Ты настаиваешь? – спросила она.

– Да, да, настаиваем! – в один голос крикнули Кика и Плосконос.

Дворник, поймав взгляд Ольги, кивнул, приблизился к двери и вставил ключ в замочную скважину.

Мы все притихли. Признаюсь, у меня учащенно забилось сердце, словно я присутствовал на некоем мистическом ритуале.

Щелкнул замок. Дворник толкнул дверь и тотчас отошел к стене, чтобы освободить проход тому, кто хотел зайти первым.

Все смотрели на лежащего посреди комнаты Марко. Жирно блестела вишневого цвета лужа. Было так тихо, что слышались удары наших сердец да сопение Плосконоса.

Я переступил порог и зашел в комнату. Нет, это не кровь! Это гуашь, смешанная с клеем. Я приблизился к Марко и посмотрел на его затылок со слипшимися волосами.

– Эй, приятель! – сказал я. – Пора вставать.

Марко не реагировал.

Я присел перед ним и похлопал его по плечу.

– Концерт окончен, дружище! Нам уже не страшно!

– Да двинь ему по роже! – крикнул Плосконос.

Почему-то мне стало не по себе. Я взял голову Марко и чуть повернул ее лицом к себе.

– Дружище, – произнес я, но мой голос предательски дрогнул.

Мои пальцы легли на черный запекшийся комок на лбу Марко. Что это? Глина? Алебастр? Я надавил на него и с отчаянной решимостью пробороздил ногтем.

– Господи! – ахнула Ольга. – Что же он делает!

Я почувствовал, как у меня онемел и потерял чувствительность язык. Мой палец нащупал идеально круглую, еще сочащуюся кровью дырку.

Я разжал пальцы, и голова мертвеца со страшным стуком ударилась о ковер. Ноги не слушались меня, и я с большим трудом смог выпрямиться.

– Кажется, я ошибся, – едва сумел произнести я.

Несколько пар глаз, наполненных ужасом, смотрели на меня.

Вдруг с раздирающим душу криком Ольга схватилась за лицо и кинулась вниз по лестнице.

– Я не могу это видеть!! Не могу!! Боже мой, за что?!! – в истерике кричала она.

Я не хотел, не мог поверить в то, что ошибся. Марко должен, должен быть жив! Опустив голову, я еще раз посмотрел на бездыханное тело. Бред! Кошмарный сон!

– Это конец, – тихо пробормотал Плосконос и, повернувшись, стал спускаться вниз. За ним, как тень, пошла Кика. Дворник, нахмурив брови, в упор смотрел на меня. Лера, прижав ладони к лицу, беззвучно плакала, и плечи ее вздрагивали.

В отчаянии я склонился над телом и схватил руку Марко, пытаясь нащупать пульс… Нет, чуда не произошло. Этот человек был мертв.

Мой взгляд шарил по стенам, по мебели, по ковру. Я пытался найти какой-нибудь спасательный круг, какую-нибудь соломинку, за которую можно было бы ухватиться… Картины, модный светильник, кожаный диван… А что это за пластиковая коробочка, лежащая на полу у кровати? Ага, мобильный телефон. Очень кстати.

Я подобрал трубку, незаметно сунул ее в карман курки и только потом увидел, что мои руки выпачканы в крови.

«Вляпался ты, Кирилл Андреевич, – подумал я. – Причем серьезно».

Я вышел из комнаты. Дворник поднял палец. На колечке качался ключ.

– Закрывать?

– А почему ты спрашиваешь у меня, а не у своей хозяйки?

– Она сказала, что за все теперь будете отвечать вы.

На его губах можно было прочитать затаенную усмешку. Я молча сорвал с его пальца ключ и запер дверь на два оборота.

– Что же теперь делать? – спросила Лера.

Мы сидели в ее комнате у окна и смотрели, как медленно и тяжело разгоняется рассвет, как сквозь серую мглу проступают контуры соседних домов и за ними начинает угадываться черная масса леса. Моя голова была свободна от мыслей, словно ее основным наполнителем была вот эта серая предутренняя мгла. Не помню, когда еще я пребывал в таком эмоциональном вакууме, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Но самым мучительным было чувство жгучего стыда.

– Светает, – тихо произнесла Лера. – Скоро приедет милиция…

– Не раньше полудня, – возразил я и тотчас прикусил себе язык. Опять корчу из себя провидца, чьи слова – вбитые по самую шляпку гвозди. Надо учиться говорить по-новому. Например: «Мне очень хотелось бы, чтобы она приехала ближе к обеду». Или: «Если бы она не приехала до вечера, я был бы безмерно рад».

Мне позарез нужно было время.

– Вам придется начинать все сначала? – спросила Лера.

– Что – все?

– Ну… Расследование.

– Зачем? Я уже все расследовал! – зло ответил я. – Разве ты не поняла, что я ни в чем не ошибся? Я не ошибся, я лишь опоздал со своими выводами! Марко разыграл вас. Он был жив после выстрела, который вы слышали. И ты наступила каблуком не в кровь, а в краску! Он был жив и веселился, наблюдая, как вы грызетесь, подозревая друг друга!

Я встал со стула и стал ходить по комнате.

– Значит, уже ничего нельзя исправить?

– Исправить! – буркнул я. – Исправить можно. Но для этого надо решить две сверхзадачи: найти убийцу и заставить его признаться. И это надо сделать до приезда милиции, иначе к вечеру ты уже будешь сидеть в следственном изоляторе.

– Но… – Губы Леры задрожали. Я напугал ее страшным словом «изолятор». – Но ведь вы доказали, что я не виновна!

Я остановился посреди комнаты, повернулся к Лере и постучал себя кулаком в грудь.

– Я частный детектив, милая! Частный! Все, что я здесь делал, – противозаконно. Ни один мой довод не имеет юридической силы. Твое оправдание стояло только на живом Марко. Мертвый Марко перечеркивает все мои потуги одним разом! Ты в самом деле сидишь по уши в уликах!

Лера заплакала от безысходности. Мне нечем было ее утешить.

– Может, – всхлипывая, произнесла она, – у вас есть знакомые в милиции?

– В милиции есть, – ответил я. – А в прокуратуре нет. Убийством будет заниматься прокуратура.

Я довел девушку до полного пессимизма. Она заплакала навзрыд. Я обрисовал ситуацию настолько черными красками, что теперь уже впору было искать светлые участки.

– Хватит убиваться, – сказал я, коснувшись рукой плеча девушки. – Кое-какая версия у меня уже проявляется.

– Какая? – тотчас вскинула голову Лера, с надеждой и тоской глядя на меня.

– Марко убил тот, кто взял пистолет в твоей машине. А легче всего это было сделать Плосконосу. Это он запер Ольгу в комнате. Когда дворник открыл наружную дверь, Плосконос незаметно выбежал из дома. Завладев пистолетом, он вернулся, вломился в комнату Виолетты и сжег записки. Мы, как бараны, побежали на первый этаж, а Плосконос незаметно зашел к Марко и прикончил его.