— Келси, да.

— Я думаю, он ее не любит. Таких, как она, мужчины не любят, а держат для того, чтобы козырнуть на встрече выпускников. Показать, что, дескать, есть у них еще порох в пороховницах.

— Признайся ему, — сказала Гейл, когда наступил ее черед услышать о моих сомнениях.

— Не могу. Брок — преуспевающий человек и очень богатый. Боюсь, он подумает, что меня привлекли его деньги.

— А что плохого в деньгах? Если бы Джим пошевелил мозгами и заработал бы хоть немного, я бы, возможно, не торопилась с ним разводиться.

«Не торопилась бы»?! Да они уже тыщу лет женаты!

— Признайся ему, — сказала Изабелла, когда я изложила ей суть дела.

— Не могу. А что, если он не ответит мне взаимностью?

— Тогда заведи себе кошку, — посоветовала она.

Каждое занятие с Броком стало для меня мучением. Я все время размышляла о том, стоит ли признаваться ему в любви, стоит ли даже намекать, что я испытываю к нему нечто большее, чем профессиональный интерес. В результате я не могла найти нужных слов, прекрасно понимая всю комичность ситуации: я, обучавшая других делиться своими чувствами, не могла выразить свои.

Как ни странно, решение мне подсказала Диана — моя ассистентка, которую я никогда не считала своей ученицей и продолжателем моего дела. На первый взгляд Диана была девушкой поверхностной и ограниченной, интересующейся только своей внешностью. Тем не менее именно она оказалась самой проницательной из всех моих знакомых.

Однажды, когда я уже собиралась домой, Диана постучала в дверь моего кабинета и появилась на пороге с последним номером «Уолл-стрит джорнэл» в руках. Его, должно быть, кто-то оставил в приемной.

— Взгляните сюда, доктор Виман! — взволнованно сказала она, показывая на фотографию на первой странице. — Это же ваш пациент, мистер Брок!

Судя по всему, в газете поместили статью о «Файнфудз» и снабдили ее фотографией Брока. На черно-белом снимке он получился не совсем удачно.

— Я хочу это прочитать, — сказала я, поблагодарив Диану за то, что она привлекла к статье мое внимание.

— Я и не знала, что он так знаменит! — воскликнула она. Ее губы были покрашены в темно-коричневый цвет, который нравился многим женщинам, но только не мне. — То есть я знала, что он большая шишка, но не подозревала, что он — знаменитость.

— Ты знала, что он возглавляет «Файнфудз», — напомнила я ей. — Это крупная компания, его имя часто мелькает в новостях.

— Все равно, это просто невероятно! Такой известный человек — и запросто приходит сюда, консультируется с вами…

Я никогда не думала о Броке в этом аспекте. Сильный? Да, пожалуй. Привлекательный? Да. Но…

— А знаете, он ведь стал гораздо более приятным в общении, когда прошел ваш курс, доктор Виман, — продолжала щебетать Диана. — Теперь он со мной здоровается. Он даже сделал мне на днях комплимент по поводу моей водолазки: сказал, что мне очень идет этот цвет.

— Правда? — насторожилась я.

— Да, и он сделал еще одну потрясающую штуку. Я ела шоколадную конфету, а он, проходя мимо меня, вдруг остановился и сказал: «Не волнуйтесь за цвет вашего лица, Диана. Все это сказки, что от шоколада кожа краснеет». Правда, удивительно слышать такое от мужчины?

Слезы навернулись мне на глаза. На прошлом занятии мы с Броком как раз говорили о значении суеверий и предрассудков для женщин.

— Что с вами, доктор Виман? — забеспокоилась Диана, заметив, что я вот-вот разрыдаюсь.

— Все в порядке, — ответила я.

И тут я не выдержала. По какой-то причине — возможно потому, что Диана была со мной с самого начала, была свидетельницей моего взлета и падения и всегда была предана мне, — я открылась именно ей. Не сдержав своих чувств, я разрыдалась в голос.

— Боже мой, доктор Виман… — проговорила она, не веря своим глазам.

— Прости меня, Диана, — всхлипывая, сказала я. — Но ты единственная, с кем я могу поговорить, единственная, кто знает Брока так, как знаю его я…

Не спрашивайте, что я имела в виду. Но в тот момент мне нужно было найти нечто такое, что могло бы объединить нас с Дианой.

— Значит, дело в мистере Броке? — Она смотрела на меня во все глаза.

— Да, — сказала я. — Диана, я влюбилась в него и не знаю, как сказать ему об этом.

— Вы?! — переспросила Диана, потрясенная моим сообщением. — Вы влюблены в мистера Брока?

— Да, — снова сказала я, начав раздражаться. — Я влюблена в Брока — и не знаю, испытывает ли он ко мне хоть какой-то интерес. Но я никогда не узнаю этого, если не признаюсь ему в своих чувствах. И представь себе, что-то мешает мне говорить с ним об этом, будто меня заклинило. Мои мысли словно парализует, и я не могу даже сформулировать предложение, вымолвить слово. Не понимаю, что со мной. Никогда я не была такой! Никогда!

— Доктор Виман, — сказала Диана каким-то странно торжественным тоном.

— Что?

— Вы всегда были такой!

Я подняла голову и посмотрела на нее.

— Что ты хочешь сказать?

Она села в кресло, на котором обычно сидела я, и жестом указала мне на стул для пациентов.

— Успокойтесь, и я вам все объясню.

Кто объяснит? Она?! Но я все-таки села. Это была новая Диана — Диана, почувствовавшая свою силу.

— Итак, — сказала она, устраиваясь поудобнее в моем кресле, — дело обстоит следующим образом. Вы долгое время были моей начальницей и всегда казались мне такой… замкнутой. Вы никогда не проявляли никаких чувств — даже когда ваш муж смешал вас с грязью, даже когда он продал вашу историю «Инквайрер», даже когда рухнула ваша карьера. Вы не проронили ни слезинки. Не сказали ни слова. Только плотно сжатые губы — все та же доктор Виман!

Я нахмурилась. Вряд ли я была все та же.

— Вы были так увлечены своей методикой, — продолжала она, — обучением мужчин женской манере общения, что сами разучились разговаривать как женщина.

— Не может такого быть! — воскликнула я, совершенно обескураженная.

— Может. Подумайте над этим.

Я попыталась подумать, но Диана уже вошла во вкус, и теперь ее невозможно было остановить.

— По-моему, ваша манера речи ничем не отличается от манеры мужчин, которые обращаются к вам за помощью.

— Но это не так!

— Не так? Вы перебиваете. Вы всеми командуете. Вы посылаете меня за рождественскими подарками вашим близким вместо того, чтобы купить их самой.

— Такое было только один раз! Один! И то только потому, что я уезжала на конференцию в Аризону…

— Неважно сколько. Главное, что вы так поступили. И это еще не все. Вы, в отличие от мистера Брока, ни разу не сказали, что мне что-нибудь к лицу.