— Он горит, — пролепетал Цинлинь.

Догадавшись, что шеф смотрит мимо него, Чжоу тоже обер­нулся.

В гавани, окружавшей терминал, медленно дрейфовало де­сятка полтора различных судов — крупных контейнеровозов и громадных супертанкеров, на фоне которых обычные грузовые суда казались мелкими лодчонками. Внимание Чжоу сразу при­влек один корабль, выделявшийся среди остальных длинным шлейфом густого черного дыма.

Выглядел корабль неважно, как заметил Чжоу, и не ошиб­ся. Кем-то давно брошенный, списанный и отправленный в специальный док, он одиноко стоял там, дожидаясь, когда при­дут сварщики, разрежут его на куски и отправят в металлолом. «Ему по меньшей мере лет сорок», — подумал Чжоу, рассмат­ривая потускневший, покрытый коричневыми пятнами ржав­чины некогда черно-голубой корпус. Дым, становившийся с каждой секундой все гуще, напоминал перевернутый водопад, вырываясь из переднего трюма и постепенно окутывая палуб­ную надстройку. Иногда сквозь черную толщу дыма прорыва­лись желтые языки пламени и, извиваясь, плясали по корпусу, неожиданно взмывали ввысь футов на двадцать. Чжоу перевел взгляд на нос корабля, оставлявшего за собой на воде пенис­тый белый след, и изумленно пролепетал:

— Вы только посмотрите, как быстро он идет.

— Кретины! — завизжал Цинлинь. — Им нужно немедлен­но сменить курс, они не подойдут к берегу, врежутся в какое-нибудь судно. Там нет места для прохода. — Он в сердцах швыр­нул на бетон свой журнал и побежал по терминалу в офис, на­деясь по рации связаться с экипажем заблудившегося, как он считал, корабля.

Судовые операторы, дежурные всех прибрежных служб дав­но следили за пылающим судном и наперебой предлагали его команде свою помощь, но все их радиообращения оставались без ответа.

Чжоу как вкопанный стоял на контейнерной палубе, наблю­дая за приближением горящего корабля к берегу. Отголосок прошлого промчался между двумя качавшимися на якоре бар­жами, чудом не столкнувшисьс ними, так как едва ли находив­шаяся на нем команда видела в таком дыму хоть что-нибудь. В какой-то момент Чжоу подумал, что корабль устремился к со­седнему контейнерному терминалу, но тот внезапно сделал широкий поворот и двинулся в сторону порта. Когда корабль постепенно выправил курс, Чжоу стало понятно —тот идет точ­но на основную нефтеналивную станцию Нинбо.

К своему удивлению, Чжоу не видел на палубе людей, бо­рющихся с огнем. Он обвел взглядом корпус корабля, где не было ни единой фигуры. В те несколько секунд, когда дым вдруг рассеялся и показался мостик, Чжоу также никого не заметил. Его начал охватывать страх. «Корабль-призрак?» — подумал он, и от этой мысли по спине его побежали мурашки.

У прибрежного терминала Нинбо, недавно расширенного для одновременного приема четырех океанских судов, ожидая разгрузки, стояли два супертанкера. Пылающий обломок прош­лого нацелился в борт одного из них — черно-белого транс­портного бегемота, принадлежащего правительству Саудовской Аравии. Старший помощник судна, ошалев от страха, вклю­чил сирену на полную мощь, и ее оглушающий тревожный вой разнесся по гавани. Однако шедший на таран корабль ни на сотую градуса не сменил курс. Не веря своим глазам, неспо­собный ничего предпринять для спасения своего судна, стар­пом бессильно наблюдал с мостика за неумолимым приближе­нием огненного снаряда.

Встревоженные сиреной, на палубу супертанкера начали сбегаться матросы, издали похожие на муравьев. Увидев мчав­шуюся на них пороховую бочку, они, толкаясь, обгоняя друг друга, со всех ног бросились по единственному трапу на берег. Старпом, в компании с торопливо поднявшимся к нему на мо­стик капитаном, не мигая и не шевелясь, продолжал смотреть на столб огня и дыма и ждать, когда ржавый утиль врежется в их танкер. Однако удара не последовало. В последнюю секунду горя­щий корабль неожиданно и резко свернул в сторону, словно кто-то дернул его нос за громадную веревку, и, пройдя всего в футе от танкера, устремился в сторону порта. Когда он оставил за собой несколько судов, неторопливой вереницей двигавших­ся вдоль берега, стало ясно — он наконец вышел на нужную цель. Ею был соседний терминал, представлявший собой длин­ную наклонную плоскость длиной шестьсот футов, стоявшую на секционных опорах, вдававшуюся в залив и частично находившуюся ниже поверхности воды. На терминале был проло­жен трубопровод, по которому при помощи здесь же находив­шихся насосов сырая нефть с танкеров перекачивалась на бе­рег, в хранилища.

Ржавая посудина летела вперед стрелой; пламя, рвавшее­ся из ее переднего трюма, заливало уже всю переднюю палу­бу. Никто на судне не пытался его остановить, и большего того: с каждой секундой оно явно набирало скорость. Врезавшись носом в терминал, оно переломило сделанную из бруса платформу словно коробок спичек; во все стороны полетели заго­ревшиеся куски дерева. Терминал покачнулся, ближайшие опоры разлетелись вдребезги, другие, не выдержав мощного удара, начали разрушаться. Само же протаранившее терми­нал судно, не задержавшись ни на долю секунды, на той же предельной скорости ушло дальше. Примерно в ста ярдах впе­реди него человек пять матросов, сбежавших по трапу с тан­кера, в нерешительности застыли на нем, не зная, куда дви­гаться в поисках спасения — на берег или назад на корабль. Ответ они получили через несколько секунд, когда огненный таран врезался в трап и он, исчезнув в дыму и пламени, мгно­венно превратился в груду стали, дерева и человеческих тел и быстро ушел под воду. Продолжавшие вращаться винты ко­рабля доделали остальное, окрасив вспенившуюся воду в кро­вавый цвет.

После всех этих разрушений корабль продолжал неуклон­но двигаться вперед, правда, значительно медленнее — меша­ли разбросанные по воде обломки конструкций. Тем не менее корабль, будто на ходулях, кренясь то на один, то на другой борт, шел вперед, к берегу. Разметав несколько оставшихся опор, он, словно живое существо, не желавшее погибать в воде, рванулся к берегу, где стояли гигантские нефтехранилища. В последнем броске он вылетел на прибрежную полосу и оста­новился. Послышался страшный треск, эхом прокатившийся по гавани, и таинственный корабль начал разваливаться. Из трюма его вырвались облака едкого черного дыма. Свидетели произведенных странным кораблем разрушений облегченно вздохнули, полагая, что худшее уже позади, как вдруг недра корабля сотряс глухой взрыв, сопровождавшийся выбросом дыма и огня. Корабль вздрогнул, и его носовую часть, объ­ятую оранжевым пламенем, выбросило на берег. В последую­щие несколько мгновений пожар вспыхнул с новой силой. Огонь пожрал пятна нефти, окружавшие судно, и быстро пе­рекинулся на берег, достиг гавани, взлетел на стоявшие на якоре танкеры. Вскоре пламя бушевало уже по всему острову, и начался ад, невидимый со стороны за плотными клубами густого черного дыма.

Чжоу, находившийся на противоположной стороне бухты, оторопело наблюдал за пламенем, охватывавшим терминал с нефтезаправочным комплексом. Переведя взгляд на сухогруз, на котором после взрыва пожар усилился и в конце концов расплавил его внутренности, Чжоу попытался понять — каким же нужно быть маньяком-самоубийцей, чтобы согласиться за­живо сгореть в таком кошмаре.

В это время от острова Цэцзы, отстоящего от дока, где про­должал недоумевать Чжоу, ровно на милю, отчалила неболь­шая моторная лодка, когда-то белая, но выцветшая от време­ни. На носу ее, скрытый от посторонних глаз низко натяну­тым парусиновым навесом, лежал дотемна загорелый человек и сквозь раздвижной телескоп от лазерного прицела рассмат­ривал творившийся на берегу огненный кошмар. Оценив на взгляд степень разрушений, человек довольно усмехнулся, сло­жил телескоп, разобрал прицел и радиопередатчик, по которо­му несколько минут назад в старенькую автоматическую нави­гационную систему поступили данные о курсе лодки. В сгущав­шемся над водой дыму человек уложил приборы в небольшой тонкий чемоданчик из нержавеющей стали, перекинул руку с чемоданчиком через планшир и медленно разжал пальцы. Че­моданчик тихо скользнул в воду и через несколько секунд оказался на дне гавани Нинбо, в трехдюймовом слое мягкого ила.