Из этого примера видна важность присутствия неожиданного свидетеля, который не успел испытать на себе влияния одного из действующих лиц.

Трудность в описании извращенного воздействия состоит в том, что сначала происходит размывание внутренних границ между двумя партнерами, потом стирание этих границ, и нелегко определить момент, когда происходит переход к насилию.

В этом психологическом поединке жертва оказывается опустошенной и в итоге отказывается от своей индивидуальности, теряет всякую ценность в своих глазах, а также в глазах агрессора, которому остается только «бросить» жертву, поскольку у нее больше нечего взять.

Когда насилие, до этого скрытое в ходе извращенного воздействия, проявляется открыто, оно оказывает серьезное воздействие на неподготовленную психику: ведь воля жертвы уже парализована вследствие извращенного воздействия. Этот процесс трудно осмыслить. Жертвы и случайные свидетели не могут поверить тому, что происходит на их глазах, ибо подобное насилие без всякого сострадания невозможно представить, если только ты сам не являешься извращенным человеком. Часто извращенному человеку приписывают эмоции (чувство вины, печаль, угрызения совести), которые на самом деле у него напрочь отсутствуют. Жертва не в состоянии осознать того, что происходит, она потрясена и отрицает реальность того, чего не может увидеть.

Находясь под воздействием насильственного отторжения, которое жертвы ощущают, но отвергают на словах, они тщетно стараются понять и объяснить себе все происходящее. Они пытаются найти причины того, что с ними происходит, и, поскольку их поиск обречен на неудачу, в итоге теряют уверенность в себе, становятся раздражительными или агрессивными, постоянно повторяют: «Что я такого сделал, чтобы ко мне так относились?! Должны же быть причины?» Они ищут логическое объяснение, тогда как этот процесс происходит сам по себе и никак не связан с какими-либо их поступками. Они часто говорят своему агрессору: «Скажи, в чем ты меня упрекаешь? Скажи мне, что я должен сделать, чтобы наши отношения улучшились?» — а тот неизменно отвечает: «Мне нечего тебе сказать, все идет как надо. Все равно, ты ничего не хочешь слышать!» Бессилие хуже, чем осуждение.

Даже если жертвы сознают свою долю ответственности за происходящее насилие, они все же понимают, что этот разрушительный процесс начался не по их вине. Только жертва несет бремя ответственности за агрессию, а настоящие виновники всегда умеют оправдаться. Такие отношения трудно прекратить, так как первые нанесенные удары вызывают у жертвы отупляющее чувство вины. Оказавшись однажды в положении виноватого, жертвы чувствуют себя ответственными за все происходящее. Их чувство вины не соотносится с действительностью. Всю агрессию они пропускают через себя.

Это чувство вины часто усиливают окружающие, которые, находясь в неведении, редко могут поддержать, не осудив; комментируют, делают абсурдные предположения: «Ты должен был делать так… или не делать иначе!.. Ты не думаешь, что подливаешь масла в огонь? Он так себя ведет потому что ты гладишь его против шерсти…»

В современном обществе принято негативно относиться к чувству вины: нельзя проявлять душевную слабость, надо казаться сильным. Как говорят, нет дыма без огня или нет без вины виноватых. По мнению очевидцев, извращенные люди заставляют своих жертв брать вину на себя.

Жертва соглашается на подчинение только ценой значительного внутреннего усилия, позволяющего не вызывать недовольства партнера, успокаивать его, когда он раздражен; подавлять в себе сопротивление. Подобное напряжение рождает стресс.

На стрессовую ситуацию организм реагирует постоянным ощущением тревоги, повышенным выбросом гормонов, ослаблением иммунитета и изменением функций мозговых центров. Вначале наступает период адаптации, которая позволяет противостоять агрессии, что бы ни являлось ее источником. Когда стресс незначителен и человеку удается с ним справиться, все быстро становится на свои места. Если же такая ситуация более продолжительна или повторяется часто, через определенные интервалы, и превосходит способности данного человека к адаптации, функционирование нейроэндокринной системы нарушается.

Первые признаки стресса зависят от чувствительности человека. Это могут быть сбои в сердцебиении, удушье, одышка, усталость, проблемы со сном, нервозность, раздражительность, головная боль, расстройства пищеварения, боли в животе, а также психические проявления, например тревожность.

Долгое время считалось, что чувствительность к стрессу у людей закладывается генетически. Сейчас известно, что чувствительность может приобретаться постепенно в то время, когда человек сталкивается с постоянной агрессией. Как бы то ни было, люди с импульсивным характером более чувствительны к стрессу, тогда как извращенные люди, наоборот, совершенно не чувствительны. Они находят разрядку в чужих страданиях. Например, только такие люди по возвращении с войны не испытывают посттравматического стрессового синдрома, как это происходило, например, со многими после вьетнамской войны.

Агрессор избегает стресса или страдания, возлагая вину за все, что его беспокоит, на другого человека. Жертвы не могут прибегнуть к такой уловке, поскольку не понимают сути происходящего процесса. У жертвы нарастает моральное истощение, переходящее затем в нейровегетативную дисфункцию.

Так как давление на жертву продолжается в течение долгого периода (месяцы, а иногда и годы), сопротивляемость организма снижается, и появляется хроническая тревога. Из-за нейрогормональных перебоев у человека могут возникнуть функциональные и органические расстройства.

После долгой череды неудач жертва падает духом и больше не верит в возможность успеха в противостоянии агрессору. Это усугубляет стресс и делает попытки защититься тщетными.

Хронический стресс может выразиться в общем расстройстве, сопровождающемся состоянием страха, постоянного ожидания, тревожного размышления над одним и тем же. С подобным состоянием постоянного напряжения и чрезмерной бдительности человеку трудно совладать.

Извращенные люди, вне зависимости от того, достигают они своей конечной цели или нет, выявляют в партнере ту долю насилия, которая присуща каждому, но о которой люди предпочитают не знать.

Переживая эту стадию отношений, все жертвы рассказывают о чувстве страха. Они постоянно начеку в ожидании недоброжелательного или презрительного взгляда, скупых жестов, ледяного тона партнера, которые могут нести в себе скрытую агрессию. Если жертва делает что-то не так, как того хочет агрессор, она боится его реакции, напряженности или холодности, обидных замечаний, сарказма, презрения, насмешек.