– Ой, я тебя умоляю, – поморщилась Клавдия. – Ты вроде что-то отцу притащил? Наливай и пей. Врут все и врут… сколько уже можно?

Что-то ворча, она удалилась в комнату и через минуту мужчины уже слышали, как бабушка с внучкой раскладывают новую игру.

Всю ночь Клавдия ворочалась с боку на бок и дико завидовала Каке, который сочно захрапел, едва добрался до подушки.

– Вот сурок, – вздыхала она. – Весь вечер продрых, а ночью храпит, надрывается. А тут…

В голову лезли всякие мысли и не давали уснуть. Это, значит, что получается? Даня с Лилей поссорились, девчонка взбрыкнула и понеслась в клуб сниматься в рекламном ролике. Что никакого ролика никто не собирался снимать, это ясно, как дважды три. Неясно только, кому это жутко понадобилось. Ведь это надо суметь все так провернуть – и тебе клуб бильярдный, и тебе убитая собеседница, и какой-то пузырек с ядом в сумочке несчастной Лили… Завтра обязательно надо пойти в клуб и прошерстить всех работников. Ну, хорошо, случилось в этом клубе ЧП, хотя, конечно, для Лили ничего хорошего. И что? Девчонка сначала спряталась, потом Клавдия ее убедила вернуться, она дико обрадовалась, собрала чемодан и… уехала к однокласснику. Которого, оказывается, любила все эти годы. А он ее – нет. Из-за немодного платья. Чертовщина какая-то. В разговорах с одноклассницами Лили ни одна не упомянула об одежде. Вот о том, что Лиля хорошо училась, Софья сказала, про то, что в артиста влюбилась, девчонки тоже сказали, а про одежду… Тут Лиля врет, никаких сомнений. И потом, как бы там ни было, Ирина всегда одевала своих детей не хуже других. Не лучше – да, но и не хуже. Клавдия сама видела детские фотографии невестки и брата ее – Гаврилы, чистенькие детки, аккуратные. У Клавдии, например, Кака хуже одет был, чем они. И потом, когда Лиля жила с братом в городе, мать не скупилась на деньги – у ребят всегда были наличные. Не могла Лиля тайно страдать от того, что она выглядела хуже других. И никакой любви у нее в школе не намечалось. И про дачу матери наплела. Если она у подруги безвылазно, откуда же узнала, что Ирина в больнице кожу натягивает? Да, совершенно понятно – врет девчонка. Только для чего? Что же случилось за те несколько часов, пока Клавдия добиралась домой? Ясно одно: Лиле могли только позвонить… а почему только позвонить? Ее мог кто-нибудь встретить в подъезде, на улице, на остановке, в конце концов…

Клавдия перевернулась на другой бок, и в голове зашевелились другие мысли.

Интересно, тому, кто все это подстроил, нужна была сама Лиля? Или просто на нее напали случайно? А может, это происки Даниных конкурентов? Хотя конкуренты тут ни при чем, это люди серьезные, и Даниил не президент республики. Даже не губернатор края. И насолить он никому не мог до такой степени. Тогда, может быть… Вот отчего-то не дает покоя тот портрет Бродского в спальне Софьи Ранет. Может – ревность? Тогда зачем Лилю красть? Убили бы, да и все. А девчонка, слава богу, живая, Ирина же говорила – звонила ей. А может… Да, а почему нет? Может, это и не Лилю вовсе ревнуют, а Даню. Убрали с глаз долой, чтобы потом женить парня на себе. И все по закону. То есть – Лиля жива, придраться не к чему, но Даня думает, что она с любовником черт-те где, не может ее простить, а потому берет и… женится на другой. Вот это уже версия. Кстати, сюда совершенно идеально вписывается вся история с убийством в ресторане.

Сначала выставляют Лилю как убийцу, а когда понимают, что на Лилю никаких подозрений нет, просто ее крадут, а она говорит, что уехала с любовником к морю. Естественно, Даниил дико звереет и начинает ухлестывать за кем попало. Кстати, это могла провернуть именно та девица, которая и превратилась в «мертвую»! А чего? Позвонила Лиле, договорилась о встрече, сама же на эту встречу пришла, а потом – шлепс! И рухнула бездыханная! Естественно, наняла кого следует, за ней приехали под видом санитаров, увезли, а на Даниной жене пятно! Зато теперь она же может смело охмурять одинокого безнадзорного бизнесмена. Кстати, надо будет пронаблюдать – не крутится ли возле сына какая подозрительная особа? Версия исключительно простая и складная. Одно только не складывается – кто мог заставить Лилю позвонить Дане и сообщить, что она уехала с другим мужчиной? Нет, заставить, конечно, можно. Есть куча способов – пистолет к виску, и она сообщит все, что угодно. Но как заставить любящую жену при этих словах еще и быть счастливой, вот ведь в чем загвоздка? А то что Лиля совершенно не печалилась, отмечала и Ирина, и сам Даниил. Неужели правда? Полюбила другого? И все же версию с ревностью к Дане надо проверить. А вот просто так – взять и прийти, посмотреть, кто там крутится сейчас возле одинокого мужчины? Прямо завтра и… Нет, надо послезавтра. Завтра еще, может быть, они с Жорой посетят-таки клуб. Далее Клавдия переключилась на приятные мысли о том, как чудесно она будет выглядеть в своем новом платье, как она здорово накрасится, и искренне погоревала, что не успела сделать маникюр. Еще подумала, как завтра посмотрит в глаза лживой Анечке, когда та придет за дочерью. Потом мысли ее затуманились, и долгожданный сон прикрыл ее веки.

Утром на Анечку посмотреть не получилось, просто потому, что за Яной пришел Володя.

– Ну как новоселье? – ехидно поинтересовалась Клавдия, собирая внучку.

– Чье? – растерянно спросил зять.

– Ой, пап, да это мама вчера бабе Клаве придумала, что вы на новоселье были, – пояснила дочка.

– А-а, новоселье… нормально, – не особенно вникая, кивнул зять.

– И что же вы подарили? – не отступала теща.

– Кому?

– Так новоселам же!

– Ой, господи, Клавдия Сидоровна, я вот сегодня только что от компьютера оторвался и сразу за Яной. Устал как лошадь. Аня еще и вовсе с работы домой не возвращалась, а вы с каким-то новосельем! – разнервничался Володя. – Ключи им подарили, наверное, от квартиры, что же еще? Яна, одевайся быстрее, нам еще добираться. Клавдия Сидоровна, если надо, я сейчас домой приду, у Ани спрошу, что говорить надо, если она дома, а потом вам перезвоню.

Клавдия дружески шлепнула зятя по плечу и неизвестно кому сообщила:

– Вот за что я его люблю, так это за честность!

Володя присел от неожиданной тещиной ласки и ошалело вытаращился. И Володя, и Клавдия прекрасно знали: теща именно за сермяжную правду зятя не могла терпеть. Потому что только он мог ляпнуть, что в новом платье она выглядит, как корова на продаже, потому что только он мог встать на дне рождения прелестной Клавдии Сидоровны и четко озвучить ее возраст, потому что, наконец, он всегда повторял, что если бы Анечка пошла в мать, он бы на всю жизнь постригся в монахи.

Однако сейчас Володя действительно устал, поэтому не кинулся уточнять, откуда на него свалилась такая благость – сердечность тещи. Он только еще раз поблагодарил родственников за помощь и поспешил в машину.

Клавдия теперь ни минуты не сомневалась: все не так безоблачно, расслабляться рано. Это подтвердила и Оленька. Конечно же, с первым лучом солнца, ну хорошо, пусть со вторым, она уже принеслась к Распузонам и теперь бамкала на кухне сковородками.