Основное внимание в подготовке стрелковых войск уделялось обучению наступательному бою как главному способу достижения победы в вооруженной борьбе. В проекте ПУ-39 четко отмечалось: «На всякое нападение врага СССР ответит уничтожающим ударом всей мощи вооруженных сил. Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью».

Обучение стрелковых войск осуществлялось с учетом особенностей театра военных действий, в любых условиях погоды, днем и ночью. Войска учились быстро подниматься по боевой тревоге, совершать стремительные марши, форсировать реки, наступать за огневым валом, вести штыковой бой, находиться в поле длительное время. Главное внимание обращалось на подготовку отдельного красноармейца, сколачиванию подразделений.

А вот маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки, управление войсками в случае внезапного нападения противника почти не отрабатывались. Не обучались стрелки и борьбе с вражескими танками, предоставляя это право артиллерии. Как вспоминал Маршал Советского Союза А.И. Еременко, «в мирное время мы учили наши стрелковые войска укрываться от танков или в противотанковые районы, или в противотанковые щели и окопы, если таковые отрыты, и пропускать танки, чтобы затем с ними расправились противотанковая артиллерия, наши танки и другие средства… В результате такой учебы пехота оказалась не подготовленной к активной борьбе с танками. Получив сигнал о появлении танков врага, наши роты, батальоны, полки метались в поисках укрытий, нарушали боевые порядки, скоплялись в противотанковых районах. Авиация противника, которая почти беспрерывно висела над полем боя и, активно взаимодействуя с наземными войсками, засекала места скопления нашей пехоты, наносила по ним сильнейшие удары. Все это приводило к тому, что наши части лишались маневренности, боеспособность их падала, нарушались управление, связь, взаимодействие»[124].

Наши военные руководители так и не нашли целесообразной формы боевых порядков стрелковых частей и подразделений в наступлении и обороне в условиях возросшего воздействия на них вражеской авиации и артиллерии. Не был правильно оценен опыт траншейной системы обороны, недооценена роль танков при ведении пехотой ближнего боя.

Неправильно была поставлена и система формирования, когда прибывшее в войска весеннее 1941 года пополнение было равномерно распределено по отделениям и взводам, что привело к заметному снижению боевой подготовки всех подразделений.

Как отмечал один из участников войны, «мы… всему до войны учились, только не учились, как управлять войсками в условиях, когда фронт прорван и противник вышел к нам в тыл. Мы собирались только наступать в оперативном масштабе, бить врага на чужой территории»[125].

Понятие обороны рассматривалось военным руководством только как временная и вынужденная мера, направленная на обеспечение последующих наступательных операций. Основной задачей обороны являлся разгром атакующего противника перед передним краем оборонительной полосы. При вклинении противника в нашу оборону его предполагалось уничтожить артиллерийским огнем и контратаками автобронетанковых войск.

По предвоенным взглядам, для осуществления оборонительных операций войскам определялись следующие полосы обороны: для армии (10–12 дивизий) — 80-100 км, для стрелкового корпуса (три дивизии) — 20–25 км.

Оперативное построение войск в обороне, по взглядам военных теоретиков, должно было состоять из нескольких эшелонов, общевойсковых и резервов специальных войск.

Армейский оборонительный рубеж (вариант).

Армейский оборонительный рубеж включал в себя передовую оперативную зону заграждения (глубина 25–50 км), тактическую оборонительную зону (глубина 20–30 км) и оперативную оборонительную зону (глубина 20–30 км). Оборона состояла из системы ротных опорных пунктов и батальонных узлов сопротивления. Общая глубина обороны армии без передовой зоны заграждений составляла 40–60 км.

Ширина полосы обороны стрелкового корпуса составляла 20–25 км. Корпусной оборонительный рубеж (12–15 км) состоял из полос обеспечения (предполье), позиции боевого охранения, основной и второй полосы обороны.

Стрелковая дивизия, занимая полосу обороны в 8-12 км, должна была иметь на один километр фронта не менее одного стрелкового батальона, 18 орудий и минометов, 6–9 противотанковых орудий. С учетом средств усиления корпусом и армией это количество возрастало до 20–25 орудий и минометов, около 6 танков.

В действительности на стрелковые дивизии армий прикрытия приходилось по 30–50 км, что не позволяло создать устойчивую плотность обороны. На все мероприятия по приведению частей в боевую готовность, на сосредоточение, выполнение марша и занятие рубежей обороны стрелковым дивизиям отводилось от 3 до 20 часов, что было явно недостаточно для отражения внезапного удара противника.

Стрелковые соединения первых эшелонов армий прикрытия располагались в местах своей постоянной дислокации или под видом учений были перебазированы в летние лагеря, находившиеся в 10–80 км от госграницы. Для прикрытия своих полос обороны на государственную границу было выдвинуто по одному стрелковому батальону и артиллерийскому дивизиону от полка (располагавшихся в 3–5 км за пограничными заставами), что было явно недостаточно для отражения внезапного удара противника.

Недостаточно были подготовлены к отражению противника и автобронетанковые войска РККА, предназначавшиеся для поддержки своим огнем и гусеницами наступления пехоты, в обороне — для проведения контратак и контрударов. Главное внимание в подготовке танкистов уделялось обучению одиночного бойца и сколачиванию экипажа, ведению стрельбы с места (коротких остановок) и в движении.

Но проведенные в войсках проверки показывали низкую подготовку автобронетанковых войск. В приказе НКО СССР от 6 ноября 1940 года отмечалось, что «подготовка танковых частей и подразделений в тактическом и огневом отношении — посредственная. В лучшую сторону выделялись только подразделения огнеметных танков»[126].

Основными недостатками в подготовке танковых частей являлось их неумение взаимодействовать с пехотными подразделениями, нетвердое управление командирами и штабами своими подразделениями, необученность экипажей наблюдению за полем боя, слабые знания и навыки экипажей при устранении технических неполадок.

Вариант построения обороны стрелковой дивизией по ПУ-36.