пальцев ухватывают и выдирают волокна… Уже изготовленные нити и тонкие веревки гольды варят для мягкости в воде, а только что связанные рыболовные сети мочат в свежей крови убитых зверей. Кровь впитывается в нитки и делает их хотя не очень гибкими, но зато прочными и предохраняет их от гниения».

По-видимому, и обитатели Новопетровского поселения пользовались подобным способом изготовления нитей и плетения из них сетей. На среднем и нижнем Амуре крапива, пожалуй, единственный пригодный для этих целей материал, так как ни дикого льна, ни конопли здесь не произрастает. Интересно, что исследователей XVIII–XIX веков поражало следующее обстоятельство: у многих народов Сибири и Дальнего Востока сети, изготовленные из крапивы, своим качеством почти не уступали фабричным и долгое время конкурировали с привозными.

О размерах сетей новопетровцев можно судить по грузилам. Во время раскопок наряду с обыкновенными гальками с выемкой, предназначавшимися для небольших сетей, попалось несколько массивных грузил весом до 3–4 килограммов. В верхней части они имели сквозные отверстия для крепления и, возможно, употреблялись для больших сетей — неводов.

Из крапивы новопетровцы могли вязать и ловушки типа вентеря. Летом и весной, особенно во время спада воды, нанайцы ставят такие ловушки в руслах небольших ручьев. Рыба, скатывающаяся в Амур, попадает в них в большом количестве.

Несмотря на то что на поселении не обнаружено крючков, они, по-видимому, также применялись для ловли рыбы в весеннее и летнее время. Зимнее рыболовство носило, по всей вероятности, эпизодический характер.

Кроме рыбной ловли, обитатели Новопетровского поселения занимались, несомненно, охотой и собирательством, но в значительно меньшей степени, чем соседние племена Якутии и Прибайкалья.

В 1961 году небольшая баржа, на которой археологи спускались по реке Зее, пристала в устье реки Громатухи. Долина речки глубоко врезалась в коренной берег. Слева возвышался скалистый мыс пирамидальной формы, круто обрывавшийся к Зее. Справа поднимались обнажения высокой сопки, к которой примыкала небольшая, отчетливо выраженная площадка, по-видимому, остаток второй террасы.

Каково же было удивление археологов, когда у ее подножия они нашли каменные наконечники стрел, копий, ножи. Пришлось подняться на террасу и применить давно испытанный в таких случаях способ: заложить несколько шурфов. В первых же шурфах стали попадаться находки в слое хорошо гумусированной земли, образовавшейся от длительного обитания на одном месте древних людей. Когда-то здесь было их поселение. Место для него люди выбрали весьма удачное. Устье речки богато и сейчас рыбой. Несомненно, поблизости водились и звери, на которых охотились обитатели поселка. Правый мыс на протяжении почти всего дня и, что особенно важно, в утренние часы залит солнечным светом. С него открывается хороший обзор окрестностей. Археологи зачистили обрез. Сразу же под дерном в светло-коричневой супеси залегал культурный слой. Но ниже этого слоя лежало еще два, отличавшихся от первого по цвету, и в каждом из них встречались каменные орудия. Поселение оказалось трехслойным.

При раскопках, продолженных затем в 1965 и 1966 годах, удалось выяснить, что все три слоя буквально насыщены находками, в которых наблюдается единство форм и техники обработки изделий из камня и приемов в орнаментации сосудов.

Во всех трех слоях найдена керамика. Наиболее распространен орнамент, нанесенный колотушкой, обмотанной травой или грубой тканью, а также орнамент из различных ромбических, прямоугольных и округлых вдавлений, расположенных рядами, опоясывающими сосуды. Встречаются гребенчато-пунктирный орнамент, нанесенный подвижным зубчатым колесиком, а также паленной рассеченный валик и различного рода комбинации из прочерченных линий.

Во втором и третьем слоях обнаружены очаги и небольшие хозяйственные ямы. Изделия из камня в этих слоях концентрировались в основном вокруг очажных пятен. Если сравнить формы каменных орудий и технику их изготовления на этом поселении и в Новопетровском, то можно заметить резкий контраст. Это разные культуры, представляющие разные этнические группы древнего населения. А вот между громатухинскими находками и более ранними, осиповскими (в низовьях Амура), относящимися к мезолиту, есть много общего. Одинаковы наконечники копий и дротиков и мелкие орудия; наконечники стрел, проколки, скребки для обработки шкур животных, резцы, тесловидно-скребловидные инструменты. Единственно новое, что появилось у громатухинцев, в отличие от осиповских племен — керамика. По-видимому, эти две культуры разделяет промежуток времени, в течение которого люди научились выделывать глиняную посуду и украшать ее разнообразным орнаментом. Громатухинцы были потомками племен, некогда живших на высоких холмах по берегам нижнего Амура.

От поселений новопетровской культуры громатухинское отличается не только формами орудий, но и образом жизни. Если при раскопках неолитических поселений у села Новопетровки обнаружены полуподземные дома, в которых большие семьи жили продолжительное время, то здесь найдены лишь очаги, сложенные из крупных речных галек, что говорит о кратковременности пребывания людей, обитавших, по-видимому, в легких переносных жилищах типа чума. Они вели кочевой или полукочевой образ жизни, останавливаясь на некоторое время только в местах, богатых зверем или дичью. Точно так же кочевали с места на место в течение тысячелетий неолитические охотники прибайкальской тайги.

Это объясняется иной, чем у новопетровцев, экономической основой хозяйства. Если новопетровцы занимались в основном рыболовством, то громатухинцы — охотой. Видимо, рыболовство по каким-то причинам утратило для них свое значение. На поселении не обнаружено грузил, так обильно представленных в неолитическом поселении у Новопетровки.

Зато у громатухинцев появляются новые формы каменных орудий, которых нет в новопетровской культуре. Это прежде всего крупные лавролистные и полулунные ножи-кинжалы и наконечники копий, характерные для неолита Восточной Сибири. Рабочее лезвие этих орудий оббито широкими сколами и дополнительно обработано мелкой ретушью. Большие размеры ножей и наконечников копий свидетельствуют о том, что основным объектом охоты становится крупный зверь: лось, медведь, изюбр. На промысле использовались самострелы, ловушки, петли.

Орочи, например, еще недавно настораживали самострел на медведя следующим образом. По обе стороны звериной тропы устанавливали загородку. Посредине тропы вбивали колышек, к которому привязывали нить, свободный конец ее в виде петли накидывали на спусковой крючок; сбоку от тропы вбивали два кола, расположенные на небольшом расстоянии друг от друга, в одну линию. Сверху в их развилки клали станину самострела, а на нее — стрелу с наконечником. Для сгибания луковища применяли упорную палку. На мелких животных самострелы настораживались почти таким же образом, но в древко стрелы вставлялся меньший наконечник, и слабее сгибалось луковище. Наряду с самострелами могли применяться и ловушки в виде глубоких ям с вбитым на дне острым колом. На мелких животных ставились ловушки давящего типа.

Обитатели Громатухинского поселения охотились и на дичь. Бассейн Амура в XIX веке был краем непуганых птиц, поэтому главное было хорошо