Игрейния помотала головой, из глаз ее хлынули слезы. – Мне все равно, о чем вы помните и что вы хотите забыть.

Она вздернула подбородок и гордо вышла из комнаты. Вот еще! Он хочет сделать ей одолжение! Уходя, Игрейния даже не оглянулась. Она чувствовала себя несчастной и одинокой. И очень сомневалась, что выглядит величественно.

Первые несколько дней Игрейния была в комнате одна. К ней заходил только Джаррет – приносил еду, старался развлечь, но долго не задерживался. Только раз в день нарушалась монотонность течения времени: поварята с кухни – не прежние, а чужие, шотландцы – приносили тяжелую ванну с горячей водой, а потом убирали ее из комнаты.

На четвертый день ей до такой степени опротивел висевший на стене новый герб, что она больше не могла его видеть. И хотя не отличалась особой силой, сумела стащить вниз тяжеленный щит.

Ночью она спала значительно спокойнее, но когда проснулась, увидела, что щит снова висит на стене. Игрейния забеспокоилась: неужели ее сон настолько глубок, что она не услышала, как кто-то ночью входил в ее спальню?

Она снова сняла ненавистный герб.

А на следующую ночь удивилась, услышав стук в дверь. Игрейния встрепенулась и увидела на пороге Дженни. Она спрыгнула с кровати, быстро пересекла комнату и обняла служанку.

– Дженни! Дженни! Как я рада тебя видеть! Рассказывай, что происходит. Я так давно не видела отца Маккинли. Джон и Мерри вернулись? И те юноши, которых я встретила по дороге? Как наши люди? Протестуют? Борются? Или от страха притихли?

Жарко ответившая на ее объятия служанка нахмурилась.

– Люди! Все только и твердят, что здесь Шотландия. И испокон веков была Шотландия. Получается, что Господь распорядился, чтобы мы подчинялись Роберту Брюсу. Глупцы! Не понимают, что настанет день, явятся королевские войска и за измену измолотят нас всех.

– Что ж, это вполне может случиться, – пробормотала Игрейния. – Так что там с Джоном и Мерри?

– С ними все хорошо. Они возвратились – живые, здоровые – и снова приступили к работе. А с теми, кто с ними был, я почти не вижусь. Они целыми днями упражняются во дворе. Со смутьянами!

– А ты? Ты в порядке?

– Слава Богу. Но чтобы меня пустили к вам, отцу Маккинли пришлось очень долго умолять и спорить с новым господином. Можно подумать, что мы с вами вдвоем представляем угрозу для целой армии.

– Однако все позади и ты со мной!

– Всего на несколько минут. Мне разрешили выполнить только самые неотложные ваши поручения.

Игрейния колебалась.

– Я написала письмо брату. Как ты думаешь, есть возможность незаметно переслать его?

– Можно попробовать, – подумав, ответила Дженни. – Только надо проявлять осторожность.

Леди Лэнгли кивнула, достала из тайника приготовленное письмо, скрепила его воском и запечатала фамильным перстнем. А Дженни быстро спрятала его в складках юбки и при этом так испуганно смотрела на закрытую дверь, словно ждала, что бездушное дерево вот-вот оживет и кинется на них.

– Ты слышала что-нибудь с воли?

– Конечно, кое-что доходит. – Она схватила Игрейнию за руки. – Из замка во все стороны летят депеши. Роберт Брюс, похоже, где-то на севере. Гонцы так и снуют туда и сюда. Все ломают голову, как обменять вас не на кого-нибудь, а на жену самого короля!

У Игрейнии екнуло сердце: пусть она дочь знатного лорда, но ее отец мертв и не может оказать давления на монарха. А брату еще только предстоит утвердить свое положение. Эдуард никогда не согласится обменять вдову Афтона на жену своего самого ненавистного врага.

– Я пропала, – в панике прошептала она.

– Рано отчаиваться.

– Что ты еще знаешь?

– Сэр Роберт Невилл не забыл и не оставил нас на произвол судьбы. Сначала он отправился к графу Пемброку, но тому было не до него. И тогда сэр Роберт поехал в замок Шеффингтон, которым владеет друг вашего отца лорд Дэнби. С его помощью сэр Невилл собрал войско. Пемброк ему в этом помог.

Некоторое время Игрейния молчала. Не так-то просто осадить такую крепость, как Лэнгли. Она боялась, что кузен ее мужа ничего не добьется, только погибнет сам.

– Я думаю, он уже связался с вашим братом, и граф тоже поднимает людей.

– Брат подчиняется королю, а тот наверняка отправит его вместе с людьми к Пемброку.

– Но самое главное – остается надежда. И хотя шотландский рыцарь держит Лэнгли в своих руках, он со всех сторон окружен врагами. – Дженни опять с опаской покосилась на дверь, а потом сочувственно посмотрела на свою госпожу. – Вам не причинили вреда? Ну, так… как король приказал поступать с женщинами Роберта Брюса? Страшно… как страшно!

– Нет, мне не сделали ничего дурного.

– Мне пора, – расстроено произнесла Дженни. – Этот огромный сторожевой пес тут, рядом, в коридоре за дверью. Не хочу, чтобы мне больше не позволили вас навещать.

– Да-да, конечно, – быстро согласилась Игрейния. Она крепко обняла Дженни, и они расстались.

Когда служанка скрылась за дверью, леди Лэнгли сердито уставилась на гербовый щит, который недавно сняла со стены. И вдруг в дверь опять постучали. Игрейния быстро отволокла щит за стоявший в ногах кровати сундук. Стук повторился. Она отворила дверь. На пороге стоял Джаррет.

– Миледи, – проговорил он, – в это время вы обычно зовете меня и просите, чтобы вам принесли ванну.

Игрейния обрадовалась, что о ней не забывают и без напоминания готовы оказать услугу. Она улыбнулась стражу.

Тот улыбнулся в ответ.

Она стояла и смотрела на пылавший в камине огонь, пока люди вносили сначала тяжелую деревянную ванну, а затем бесконечные ведра с водой. Последней вошла миловидная девушка. Она принесла мыло и, повесив на спинку кровати кусок льняной ткани, поспешно поклонилась и ушла.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Джаррет.

– Нет, спасибо, – поблагодарила Игрейния. – Что за симпатичная девчушка! Я никогда ее раньше не видела.

– Это моя дочь, – ответил гигант. – И вы ее видели. Ухаживали за ней, когда ее мать… Когда они обе болели. Дочь считает, что вы помогли ей выжить, и готова вам услужить чем может.

Игрейния потупилась.

– Хорошенькая. Я рада, что она поправилась. Поблагодарите ее от меня. А как себя чувствует ваша жена?

– Она умерла.

– Извините.

– Нежнейшая душа, как и наша Эми. Если вам что-нибудь потребуется, миледи…

– Я знаю, вы рядом, в коридоре.

Страж повернулся, чтобы уйти.

– Джаррет, – окликнула его Игрейния, – вы очень хороший человек.