– У герцога Фракейского около пяти тысяч человек, и они разделены на два основных войска. Одно стоит лагерем на так называемом поле Ареса у юго-западных ворот города. Большую его часть составляют рыцари и тяжеловооруженные всадники, но есть некоторые исключения. Например, морейские кавалеристы снаряжены и вооружены совсем не так, как мы. Они ездят на более легких лошадях и носят кольчуги.

Том ухмыльнулся:

– Так они что, отстали на целый век?

– Ты прав, Том, – сэр Алкей подался вперед, – но стоит отметить, что дисциплинированы они намного лучше большинства альбанских рыцарей, а их маневренность превосходит, скажем, маневренность галлейцев.

– Все равно они – легкие мишени для лучников, – заявил Бент.

Гельфред едва заметно улыбнулся.

– Как скажешь. – Он оглядел собравшихся в ожидании новых замечаний, затем продолжил: – Второе войско состоит из хобиларов[23]-северян, которых называют страдиотами[24]. Их используют в качестве вспомогательных сил для тяжеловооруженной кавалерии и конных лучников. Они расположились на юго-востоке от города и сторожат ворота, за которыми размещаются казармы полка вардариотов. Совершенно очевидно, что герцога больше беспокоят именно они, а не мы, если он вообще знает, что мы здесь. За последние три дня мы перехватили больше его разведчиков, чем вы себе можете представить. – Егерь состроил гримасу. – Однако у него имеется личная гвардия – истриканцы, с которыми стоит считаться. Нам до сих пор не удалось захватить ни одного из них, а им – ни одного из наших, хотя сегодня Эмис Хоб чуть не попался.

Весь лагерь знал о том, что Эмис Хоб прискакал в последних лучах заходящего солнца со стрелой в заднице. Это стало отличным поводом для шуточек.

– В Салмисе, на противоположной стороне залива, расквартирован мощный эскадрон этрусков. – Егерь посмотрел на капитана, и тот кивнул. – Наш источник предполагает, что этруски поддерживают герцога Андроника в обмен на торговые уступки.

– Моя матушка тоже пишет об этом, – добавил Алкей. Если его и заинтересовало, что у Красного Рыцаря есть собственный шпион в стенах города, то он ничего не сказал.

– У этрусков шестнадцать галер и три округлых корабля. Почти тысяча обученных сражаться моряков и триста тяжеловооруженных всадников.

Гельфред обвел взглядом собравшихся офицеров.

Калли присвистнул:

– Лучники, все до одного, вооруженные составными луками с роговыми насадками. Сущие дьяволы. Прямо как мы.

– Лучше сражаться против боглинов и ирков. Их лучники так себе, – согласился Бент.

Капитан откинулся на спинку стула так, что тот заскрипел:

– Останутся ли верны императору вардариоты, Алкей?

– Никто не может быть в этом уверен. Они не вышли на парад в честь изменника, но так и не покинули своих казарм. А истриканцев невозможно понять.

– Когда им платили последний раз? – спросил Красный Рыцарь. Мореец беспокойно заерзал.

– Больше года назад.

Капитан сложил руки домиком:

– Можешь организовать встречу с их предводителями?

– Могу попробовать.

Красный Рыцарь обвел взглядом своих офицеров.

– Предложи им выплатить все долги. Я дам денег. Взамен я хочу, чтобы они рано утром открыто выстроились в парадные шеренги и проехали по улицам города к… – Он замолчал и посмотрел на карту. – К воротам Ареса.

Все дружно подались вперед.

– Мы собираемся сражаться на поле Ареса? – взволнованно спросил Майкл.

– Искренне надеюсь, что скоро уже бывший герцог Фракейский подумает точно так же, – заявил капитан. – Сэр Алкей, мне нужно просто «да» или «нет» от вардариотов в течение часа. У Тоби имеются письменные приказы для каждого офицера. Через час мы выступаем.

Какое-то время они сидели в потрясенном молчании.

Затем Плохиш Том расхохотался.

– А вы думали, он собирается обсуждать с вами стратегию? Пошли, Изюминка.

Госпожа Элисон уже читала свой приказ.

– Что, Том, сам прочитать не можешь?

Больше никто не осмеливался так насмехаться над гигантом. Его рука тут же метнулась к мечу, а голова резко повернулась, но Изюминка лишь осклабилась.

– Мы всю ночь будем маршировать по чужой земле, чтобы сразиться с людьми, которых никогда не встречали, – заметила она.

– Ага, – согласился Том. – Будто сбывается заветная мечта.

КОРОЛЕВСКИЙ ДВОР ГАЛЛЕ – КОРОЛЬ, ЖЕРЕБЕЦ И ЛЕДИ КЛАРИССА

Король, наблюдавший за игрой леди Клариссы, облизнул губы. Она одарила его улыбкой и продолжила музицировать и петь.

Когда девушка закончила песнопение, монарх зааплодировал, а она скромно склонила голову в знак благодарности. Король поднялся со своего места – стула из белоснежной кости амронта из Ифрикуа с прилагающимся столиком из древесины плодовых деревьев со вставками из бивня амронта – и подошел к ней. Положив руку девушке на плечо, он почувствовал ее легкую дрожь и не смог сдержать хищную ухмылку.

– Вы одеваетесь чересчур просто для дамы при моем дворе.

– Милорд, – едва слышно промолвила она.

– Я бы хотел видеть вас в более элегантных платьях. Полагаю, вы прекрасны, а я желаю, чтобы меня окружали лишь красивые вещи. – Его рука начала настойчиво поглаживать ее спину и плечо.

От его прикосновений девушка напряглась.

– Ваше величество? – позвал Абблемон, и король едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Да, Жеребец?

Он развернулся, убрав от Клариссы руки и сделав вид, будто вовсе не прикасался к ней.

– Еще один вопрос, не для военного совета.

Мадемуазель де Сартрес подхватила свою лютню и направилась к дверям, ведущим в личные покои короля. Ее дядюшка подал ей едва уловимый знак, она поняла, что свободна, и с облегчением вздохнула. Монарх заметил ее вздох, и тут его вспыльчивость дала о себе знать.

– Я зову, и я же отпускаю, Жеребец.

– Разумеется, ваше величество, – согласился сенешаль. – Но это дело безотлагательной срочности и большой важности и касается нашей политики и всего королевства.

– Я еще не закончил с ней! – вскричал правитель. Равнодушное безразличие Абблемона разозлило его не меньше, чем безучастность матери и изящной супруги. Он схватил первое, что подвернулось под руку, – стул – и запустил его через весь зал. Тот врезался в стену и раскололся; куски кости амронта разлетелись во все стороны.