Махду вернулся с простыней, которую снял с кровати Стивена. Накрыв тело леди Таррингтон, он повернулся к Джейсону.

– Они пришли, сахиб! – невозмутимо проговорил он. – Выстрел разбудил слуг.

Джейсон смотрел на него пару секунд невидящим взглядом, а потом значение этих слов пробилось в его сознание сквозь то, что всецело его поглотило. Он встал, взял пистолет, который до этого положил на стол, вернулся, встал у дивана, вполголоса отдал какое-то распоряжение, и Махду, водрузив Эдварда в кресло, расположился возле него. Истли начал приходить в себя, но все еще не осознавал в полной мере, что происходит.

Распахнувший дверь дворецкий остановился как вкопанный при виде открывшейся ему сцены, в то время как другие слуги сгрудились у него за спиной, стараясь разглядеть, что вызвало его испуг. Джейсон все еще держал пистолет, хотя и не собирался наводить его на кого-либо.

– Мне нужно увидеться с экономкой. Немедленно приведите ее ко мне! – приказал он.

Дворецкий торопливо ушел, в то время как остальные по-прежнему толпились на пороге, напряженно уставившись на Эдварда, обмякшего в кресле, и на неподвижную фигуру под простыней. В конце концов послышались шаги, и они посторонились, чтобы пропустить миссис Прайс, дворецкого и горничную леди Таррингтон. Джейсон подошел к столу и разложил документы перед вновь пришедшими.

– Прочтите вот это! – приказал он. – Ваша хозяйка мертва, ее застрелил Эдвард Истли, но эти бумаги убедят вас в моем праве распоряжаться здесь.

Озадаченные и сомневающиеся, но, испытывающие благоговейную робость от его властных манер, они сделали так, как он им велел. Потребовалось несколько минут на то, чтобы они осознали смысл прочитанного, но в конце концов миссис Прайс подняла белое, потрясенное лицо и спросила:

– Ее светлость знала об этом, сэр?

– Знала о существовании этих документов, но до сегодняшней ночи никогда их не видела, – ответил он. – Вы – экономка? – Получив утвердительный ответ, он продолжил: – Будьте так любезны, уложите мисс Фрэйн в постель. Она перенесла жестокое потрясение и сильно обожгла руки. Я распоряжусь немедленно послать кого-нибудь за доктором Мередитом.

Он повернулся к Памеле и помог ей встать. Вконец обессилевшая, она не протестовала и лишь произнесла с беспокойством:

– А Стивен? Где он?

– Он с Брином, в хижине. Я пошлю за ним Махду. – Джейсон постоял какое-то время, осторожно держа ее за руки, а потом, не обращая внимания на наблюдавших за ними слуг, наклонился и поцеловал. – Иди спать, любовь моя! Бояться больше нечего. – Для изумленной миссис Прайс он добавил: – Приготовьте для нее гостевые покои, лучшие из лучших. После того, что произошло здесь ночью, я не хочу, чтобы она оставалась в этой части дома.

– Слушаюсь, сэр! – Казалось, миссис Прайс слишком потрясена и способна лишь подчиняться. – А как насчет мисс Мелиссы, сэр? Наверняка она проснулась от шума.

С немалым усилием Памела заставила себя объяснить, что Эдвард признался в том, что подмешал настой опия в молоко для детей. Она знала, об этом непременно нужно рассказать.

Памела смутно помнила, как после этого миссис Прайс отвела ее в спальню, а затем Оуэн Мередит перевязывал ей обожженные руки и заставил проглотить какое-то лекарство. Потом она заснула, ненадолго пробудилась в сером утреннем свете и снова погрузилась в сон.

Около полудня она проснулась совсем. И сразу же ею овладело беспокойство, поскольку воспоминания о том, что произошло после смерти леди Таррингтон, были путаными и смутными. Вроде бы Джейсон тогда был абсолютным хозяином положения, но остался ли он таковым, когда слуги оправились от потрясения?

Не прошло и получаса после ее пробуждения, как доктор Мередит приехал ее осмотреть. В сопровождении миссис Прайс он подошел к кровати и, глядя на свою пациентку, произнес:

– Итак, вы проснулись, милая леди! И, если я не сильно ошибаюсь, вы довели себя до полнейшего нервного истощения без всяких на то причин.

– А причин действительно нет, сэр? – с беспокойством спросила она. – Прошу вас, скажите мне правду! Ничто не может быть хуже того, что я себе представляла.

– Совершенно никаких причин, – заверил он ее, готовясь осматривать ее руки. – Минувшей ночью Джейсон не мешкая послал за сэром Чарлзом Редфолом. Когда сэр Чарлз допросил Истли, негодяй не выдержал и выложил все подчистую. Леди Таррингтон хотела обеспечить его, но сэр Хамфри так надежно оградил имение от всяких посягательств, что она не имела права распорядиться ни одной его частью. Истди добился от нее обещания, что он женится на Мелиссе, когда та достигнет совершеннолетия, и замыслил убить Стивена для того, чтобы Мелисса унаследовала все. Зная о ненависти леди Таррингтон к Джейсону и принимая во внимание поведение самого Джейсона, он решил подставить Джейсона. – Памела поморщилась:

– Как он мог быть таким бессердечным! Стивен доверял ему, и Эдвард знал, что леди Таррингтон обожала внука.

– Эдвард Истли не в состоянии печься о ком-либо, кроме самого себя, – мрачно заметил Оуэн, разматывая повязку. – Ну что же, все очень неплохо, хотя, боюсь, ожоги еще будут беспокоить вас какое-то время. Вы, мисс Фрэйн, мужественная и отчаянная особа! Вы ведь вполне могли весьма серьезно пострадать или даже погибнуть, если бы на вас загорелась одежда.

– Я обязана была спасти эти документы, – ответила Памела. – Доктор Мередит, что с детьми? Где они?

– Леди Редфол приехала утром и забрала их к себе. Самое главное было без промедления увезти их из этого дома.

– Они знают, что произошло?

– Им сказали, что их бабушка умерла, но не более того. Остальное им объяснят позднее, и слава богу, что не мне выпадет жребий это сделать.

– Бедные дети! Ах, если бы только можно было уберечь их от всего этого! – нахмурилась Памела.

– Обычно жертвами становятся невинные люди, – мрачно произнес Оуэн. – Не забывайте, как тяжко Джейсон и его мать страдали в течение многих лет. Хамфри Таррингтон был трусом и болваном! Он мог бы запечатать эти документы и оставить у своего адвоката с наказом вскрыть конверт только после его смерти, но он не доверял никому. Такие люди, как он, часто причиняют не меньше вреда, чем мерзавцы вроде Истли.

Памела признала правоту этих слов, но это не уменьшило ее тревоги за детей. Ее раны заживут, а вот оправятся ли от своих душевных ран Стивен и Мелисса?

Закончив перевязку, Оуэн поднялся, задумчиво глядя на Памелу.

– Вы пробудете здесь, мисс Фрэйн, два-три дня, – сказал он решительным тоном. – Сэр Чарлз намерен расспросить вас, но он подождет, пока я не сочту, что вы достаточно окрепли. Джейсон ясно дал ему это понять. – Мередит увидел, что Памела все еще охвачена тревогой, и ободряюще похлопал ее по плечу. – Вам больше не о чем беспокоиться, дорогая! Даю вам слово!

Она кивнула, но мучительные сомнения все же одолевали ее. Что происходит сейчас в этом огромном доме? Каково там Джейсону в первые, беспокойные часы своего вступления в наследство?