После этого близнецы-болотники рискнули все же попробовать запеченные баклажаны, и кто-то из розовых все же поднес вилку ко рту.

Спасая положение и отвлекая внимание от своих трусящих товарищей, в разговор вклинилась Вэнди.

– Тори и Грэд, – указала она на дядек, – были… у нас… силовиками. Они контролировали наших волков.

– О да, это заметно, – вежливо покивала я.

– Ваш лорд Седрик сказал, что мы не нужны ему, и намекнул, что мы не нужны в городе, – немного насторожено сообщил то ли Тори, то ли Грэд.

– Не хочется быть невежливой и негостеприимной, – я решила сказать все как есть, открыть карты, – но вы двое слишком сильны и нарушите баланс мохнатых в нашем городе. У Седрика своя стая, ну а кто хочет быть настоящим волком, остается в свободной стае. Ни Седрик, ни свободные вам не рады, насколько я могу судить. Может быть, вам стоит пораспрашивать о слабых стаях в небольших городах. Если, конечно, у вас есть что предложить мохнатым, если вы действительно можете патронировать стаю.

– В Майями была стая в шестьдесят два мохнатых. Мы умеем и можем патронировать стаю. И нам интересна именно стая Нью-Йорка.

Я пожала плечами.

– Глава города дал понять, что вы нежелательны. Вам мало будет захватить наших «свободных» волков, надо будет еще налаживать контакты с Седриком. И если вы посчитали его слабым и «травоядным», то здорово ошиблись. Подумайте, стоит ли Нью-Йорская стая такого… такой головной боли.

– А вы? Вы тоже считаете, что мы нежелательны?

Вот он, самый главный вопрос-проверка.

– Глава города – лорд Седрик, – спокойно ответила я. – На нем лежит ответственность за соблюдение режима секретности, и он занимается политикой в городе. В рамках своих полномочий.

– Угу, – дядьки задумались. Им даже не надо было переглядываться, даже я явственно ощущала мощную ментальную связь между ними.

– Но мы могли бы быть удобнее, чем избранный вожак, – сказал тот, что помоложе.

Я иронично подняла бровь

– Удобнее мне – да. Если бы я была Главой города. Но Глава – лорд Седрик.

Они синхронно кивнули, как бы признавая поражение. Им отлично жилось при Элейни, которой не было никакого дела до оборотней. А вот Седрик – плоть от плоти мохнатых, они его кровный интерес, и конкурентов он не потерпит. Вот так-то.

– Я думаю, лорд Седрик поможет вам с информацией о стаях в других городах, – произнесла я.

– Ну что ж, это было бы неплохо, – завершил беседу старший.

– А вы, – обратилась я к зеленой паре, – признаться, я не понимаю, что вы делаете в душном бетонном городе.

Они смущенно переглянулись.

– Мы потеряли наше ранчо год назад, и денег купить новое у нас нет, – заговорила осенняя жена. – Оук тяжело перенес зиму, впал в спячку, и я настояла на приезде сюда в надежде нормально пережить лето. Но, похоже, мы совершили ошибку.

– Да, чахлость здешней природы – это не одно и то же, что и осень… Это просто чахлость.

– Мы слышали… – она замялась, я взглядом предложила ей продолжить. – Мы слышали, у вас где-то есть ранчо… Мы готовы связать себя клятвами… вассальными… или слуги, – тихо закончила она.

Зеленая пара на моей цветочной ферме? А что? Это было бы не плохо.

Я улыбнулась:

– Думаю, мы можем обсудить это позже.

Муж с женой переглянулись и молча кивнули.

– Вы уже нашли себе территорию? – обратилась я одновременно к Красной и Копии Эдалтери. Они обе утвердительно кивнули, грязнуля – сковано и насторожено, Красная – флиртуя. Боюсь, эта бестия будет покруче Шона в умении заставить себя хотеть.

– А вы? – обратилась я к братьям-болотникам. – Каковы ваши чаяния?

Они заполошно переглянулись.

– Никаких… У нас нет никаких планов, Белая Леди, – с полупоклоном ответил один.

Я удивленно подняла бровь и выжидающе посмотрела на Вэнди. Она все правильно поняла.

– Тук и Тан – мостовики, я думаю, они хотели бы поселиться где-нибудь у воды или моста…

Я с интересом посмотрела на них. Не так я представляла себе мостовых троллей, да я вообще себе их никак не представляла. Хотя какие они тролли? Они затюканные полукровки.

– Как интересно! Никогда не встречала мостовиков. Вы следите за мостами или разрушаете?

Они синхронно пожали плечами.

– У нас еще не было своего моста. Отец за последним мостом следил, а предпоследний разрушил…

– Ну, если вы пообещаете не разрушать мосты, то не вижу причин, почему бы вам здесь не остаться.

Близнецы смущенно кивнули, чуть не зарывшись носами в тарелки.

– Вы собираете балласт и гоните сильных, – вдруг сказал «дядька».

– Гоним… Если бы вы принесли вассальную клятву Седрику, он бы вас не прогнал.

– Мы можем принести ее вам.

– А мне она без надобности, – я подалась вперед, заглядывая в глаза темно-зеленому. – Я защищаю себя сама. Думаю, вы слышали об этом.

– Да уж, – буркнул дядька и отвел взгляд, блюдя этикет.

– Мне жаль, что вам нет места в Нью-Йорке. Но двух вожаков на одной территории быть не может.

– Угу.

Не к месту выскочила мысль, что эти двое силовиков не смогли защитить Элейни от вампов, значит, сильно жалеть о них как о боевых единицах не придется. Двое trouble лениво ели, один – ту самую свинину на палочке, второй – пирожное… А они враждуют между собой, несмотря на то, что сели рядом; впрочем, «хлыщ» тоже уселся рядом с ними. Filii numinis, осознанно или нет, расселись по цветовому спектру. Условно-белые напротив условно-черных, зеленые против красных. Забавно: три, нет, четыре, если считать зелено-белого фермера, неравных сектора.

Я обратилась ко всем трем «грязнулям»:

– А вы, господа, с правилами ознакомлены? Территорию нашли?

Они закивали и пробурчали вразнобой что-то подтверждающее.

– А вы, уважаемый, – обратилась я к тому неадекватно среагировавшему темно-зеленому, – как устроились в нашем городе?

Что-то меня смутило в нем, но я была слишком удивлена его vis-калечностью и поэтому не могла понять, что не так. Хотелось еще раз его хорошенько рассмотреть vis-зрением, но пока длится беседа, это крайне невежливо.

– Да, я нашел свое место под солнцем, – криво усмехнувшись, ответил он. – А как поживают те флерсы и не-флерсы, которых вы забрали у вампов? Стоила ли овчинка выделки? Или те не-флерсы уже мертвы?

Я была настолько шокирована его отповедью, что молчала несколько секунд. Стояла гробовая тишина, все замерли. Хорошо, что я поставила самые сильные щиты – никто не мог увидеть, что со мной творится, если бы рискнул переключить на vis-зрение. А вот лицо меня все же выдавало…