Наконец-то аудиенция закончилась. Король сказал пару слов, что желает услышать об игре подробнее, после чего меня под завистливые взгляды оставшихся просителей препроводили в отдельное помещение, где меня уже ждал Орвист.

Одет он сейчас был как обычный горожанин, так что мог сойти за гвардейца, который не догулял свое увольнение и побыстрее вернулся к объекту своего обожания — монарху.

Посидели, помолчали.

— Ты ему все рассказал.

Мне даже не надо было спрашивать. Орвист думал настолько громко, что мне бы пришлось поднимать ментальные барьеры, чтобы оградиться от этого роя мыслей на тему того, что за мой вопрос с гильдией воров уже взялась королевская канцелярия. Вообще, в последнее время я заметил, что чтение мыслей дается мне все проще и проще. Видимо, дело было в росте способностей Лу из-за участившихся упоминаний и обращений к богине.

Виконт смутился, но быстро взял себя в руки, неприязненно посмотрел на меня, мол, я за ним подглядываю.

— Ты думаешь настолько громко, что хоть уши затыкай, — парировал я, заставляя смущаться уже гвардейца, — так что нечего на меня зыркать.

— Я говорил, что твой план — тупейшая тупость, — начал виконт, но я перебил его жестом.

Да знаю я, что тупость. Лу знатно присела мне на уши после того, как смогла отвлечься от Энжи и уловила мое состояние и мысли. Сначала она, конечно, позудела, потом прокатила по мне волну покоя, что отогнало захлестывающую меня ярость, ну а потом взялась в полный рост. Короче, аргументы богини были настолько убийственными, а тон — ледяным, что пришлось согласиться: никого я потрошить не буду. Потому что тупо. А не тупо — повесить эту гирю на шею короля, раз уж ему так нужен целый и невредимый менталист. И пусть его люди сторожат «стратегический» проект с играми лото вместе с работающими на нем бардами, раз уж на то пошло. Тем более, пока нет храмов, то и Фотен не может ничего предъявлять на тему моих аппетитов и запросов — пока король только молол языком да позвал меня во дворец, посулив морковку в виде персонального дворянства, которое мне сейчас — как собаке пятая лапа.

Через полчаса нас проводили в отдельный зал с накрытым столом — время было уже ближе к четырем, и мой желудок недвусмысленно намекал, что можно бы и поесть.

Буквально минут через пять в комнату вошел переодетый в «домашнее» Кай Фотен. На короле был простой голубой камзол — в цветах правящего рода — с едва заметной золотой вышивкой. Король жестом указал мне на стул, сам же опустился в массивное кресло. Орвист остался стоять чуть в стороне.

— Знаешь, прекрасный подарок, — беседа была приватная, так что молодой король сам наколол кусок прожаренной свинины на трехзубую серебряную вилку, и положил на тарелку.

Я дождался, когда монарх закончит, после чего повторил его действия: немного мяса, чуть потушенных овощей, плеснул из отдельного кувшина вина.

— Мне он стоил четыре «короля», Ваше Величество. Конечно он должен быть прекрасным, — не таясь назвал я Каю сумму.

Король только хмыкнул и, ловко орудуя ножом, отрезал себе кусок мяса, который сразу же отправил в рот. Я чувствовал, что Кай устал не меньше моего и сейчас просто наслаждался едой. Как здраво расценил монарх, скрываться от менталиста или своего верного гвардейца — как-то глупо, так что сейчас он с удовольствием поглощал хорошо прожаренное на углях мясо.

Я последовал его примеру и тоже, используя вилку и нож, стал разделывать свой кусок.

— Тебя обучали этикету? — король удивленно поднял бровь, наблюдая, как я аккуратно держу в руках столовые приборы, опустив локти со стола.

Я даже не нашелся, что ответить, потому что о моем реальном происхождении Фотену знать точно не обязательно.

— Знаете, с разными людьми приходилось в последние месяцы общаться, Ваше Величество. Пришлось быстро учиться, — выкрутился я, но Фотен, очевидно, мне не поверил.

Потому что слишком натурально и привычно получалось у меня правильно сидеть, аккуратно орудовать вилкой, не ставя локти на стол, держать в правой руке нож для мяса. Такое легкое поведение вбивается в человека годами. Это я прочитал в эмоциях короля, которые сейчас были достаточно сильны. Или это я стал чувствительнее?

«Ну-ну, пожил бы ты с моей маман, тоже бы в любой ситуации брал нож и вилку в нужную руку», — подумал я, отправляя в рот очередной кусок мяса.

Утолив первый голод, монарх пригласил к столу Орвиста. Гвардеец, коротко поклонившись, сел рядом со мной, и с предлагающего жеста монарха наполнил свой кубок. Пришло время доклада, точнее, моей публичной порки на тему плана с гильдией воров. Орвист же меня заложил и не поморщился, конечно король уже в курсе.

— Я знаю, о чем мы будем говорить, так что давайте к сути, а потом обсудим вопросы дворянства, — наигрубейше встрял я, обозначая, что тянуть незачем.

Фотен со смесью иронии и удивления повел бровью, после чего заговорил:

— Как верный слуга престола, виконт де Гранж…

— Сдал меня и мой план с потрохами в канцелярию Вашего Величества, — продолжил я за короля.

— Чем оказал вам большую услугу…

— И при этом загнал в серьезные долги перед престолом, — закончил я.

Фотен немного удивился, но быстро уловил ход моих мыслей.

— Ах, вот как вы на это смотрите, господин Тинт. Ну что вы, людям стоит доверять, — Кай Фотен горько усмехнулся, он-то никому толком верить не мог, — во всяком случае, доверять своему королю.

— Знаете, после обстоятельств знакомства с Гареном… Как-то тяжеловато, откровенно говоря.

— О, очень понимаю. Поэтому мое вмешательство сейчас, скажем так, ответный примирительный подарок, в качестве уплаты долга за… Подвал и, скажем, за эту прелестную шкатулку. Примите, господин менталист?

Глаза короля сверкнули, он ждал моего ответа и внимательно следил за реакцией.

— Ваше величество, вы слишком громко думаете, — сбил я спесь с короля, — я даже намеренно с трудом могу оградиться от вас.

Оп! Удар! Глаза короля сначала расширились от удивления, а потом сузились, но вдруг он резко успокоился, поток его мыслей на самом деле стал тише.

«Фига у клерийского монарха с выдержкой», — мысленно присвистнул я.

Мне для такого фокуса надо было приподнимать ментальные барьеры, которых Кай Фотен, очевидно, был лишен и иметь не мог. Но король был магом Льда — школы, которая требует серьезной концентрации.

Чем больше я узнавал от Лу о метафизике местной магии, тем больше убеждался, что законы физики тут такие же, как и в моем родном мире, ну или очень похожи.

Любая стихийная магия опиралась на два столпа: сила самого мага и, собственно, стихия. То есть магу воды или его подвидам для работы требовалась влага, магам воздуха — воздушное пространство, а магам земли — эта самая земля в прямой досягаемости. Так, ни один маг воды не может наколдовать водопад посреди пустыни, хоть он трижды архимаг, потому что работать он будет с влагой вокруг себя. Если бросить мага земли в море, то максимум, на который он будет способен — собирать частички песка их окружающей его толщи воды, причем с чудовищными энергозатратами. Ну и так далее. Причем в своей работе стихийники пользовались не только сверхъестественными конструктами, как, например, маги-лекари, которые управляли через жидкость тканями организма, но применяли и обычные законы физики. Так, при создании воздушного кулака, маг воздуха создавал вокруг или за собой зону разреженного воздуха, которая была опасна для самого колдуна и других людей. Так что много молодых магов гибли еще на этапе обучения. В магов воздуха, ушедших в молнию, часто эти самые молнии и били; маги воды влезали в жидкости собственного организма, превращая себя в мумий; а маги земли — нарушали внутренний минеральный обмен тела в попытках вычленить конкретные металлы из почвы, что приводило к долгой и мучительной смерти.