– Кухня чересчур маленькая, – выпалила Мэдди.

Фэй, истосковавшаяся по удаче и радости, которых так недоставало ей в жизни, сжала рукой плечо дочери.

– Зато она просто наполнена солнечным светом, – заметила она. И, выглянув в окно, увидела очаровательный, хоть и несколько запущенный садик, окруженный кирпичной стеной. – Посмотрите, Мэдди, Том! Какой замечательный сад! Сходите туда!

Дети не заставили себя упрашивать и дружно скатились вниз по лестнице с таким топотом, что миссис Ллойд с осуждающим видом скривилась.

– Эти два этажа когда-то представляли собой главные комнаты дома, – пояснила хозяйка, когда они вдвоем с Фэй чинно, как и подобает взрослым людям, спускались вслед за детьми. – Детская была наверху, а общая кухня и сейчас расположена в нижней квартире, на уровне сада. Она, разумеется, большая и просторная. А та, что вы видели, просто дополнительная.

– Так кухня расположена в нижней квартире?

– Эта квартира занята, к сожалению, – ответила миссис Ллойд, услышав надежду, прозвучавшую в невысказанном вопросе Фэй, и поспешив ее развеять – Сейчас ее занимает профессор из Америки, доктор Грэхем, который читает здесь лекции в университете.

– О, так он американец?

– Да. У нас очень хорошие связи с американской компанией, занимающейся съемом временного жилья. Эта нижняя квартира освободится осенью, после того как ее жилец вернется в Америку, но, боюсь, она не подойдет вам, миссис О’Нил. Кухня там, конечно, большая, но остальные комнаты когда-то занимала прислуга, и они далеко не так просторны, светлы и удобны, как ваши.

К ним подбежала Мэдди.

– Мам! Здесь так здорово! Этот задний садик – это что-то! Просто отпад! Он похож на тот самый, из книжки, которую ты нам читала, помнишь?

– Ты имеешь в виду «Таинственный сад»?[2]

– Да-а-а! – Девочка подтянула юбку и откинула волосы с глаз. – Я думаю, здесь будет здорово!

Фэй с радостью отметила, что угрюмое, безрадостное выражение, омрачающее лицо Мэдди, бесследно исчезло. Казалось, что девочка улыбалась, и в ее ярко-голубых глазах впервые за много дней даже засверкали живые искорки радости. Тяжелый камень, так давно лежащий на сердце Фэй, внезапно растворился, и она вознесла коротенькую молитву, чтобы ее маленькая дочка нашла здесь свое счастье.

– А как тебе, Том? – Ее худенький мальчик почесал голову и, окинув скептическим взглядом нелепые, огромные, величиной с кочаны капусты, розы, украшавшие обои в прихожей, молча пожал плечами.

Фэй бросила последний взгляд на тесную квартирку, обставленную миссис Форрестер сообразно своему вкусу и украшенную ее же коллекцией антикварных безделушек. И при этом любой мягкий стул, любая стаффордширская фарфоровая фигурка, любая пара тяжелых бело-кремовых цветастых штор странным образом пришлись ей по вкусу. Она сняла это жилье, даже ни разу на него не взглянув. Для нее, человека, который никогда ничего не предпринимает, не просчитав и не перепроверив все несколько раз, это было невероятным безрассудством. И то, что все получилось так удачно, могло стать хорошим предзнаменованием, этаким знаком возможных перемен. И очень может быть, подумала она, чуть дрожа от предвкушения, перемен к лучшему.

– Спасибо, миссис Ллойд. Этот дом… эта квартира просто замечательная.

– Хорошо. Очень хорошо, – ответила миссис Ллойд, широко улыбаясь. – В таком случае все в порядке, за исключением небольшой формальности. – Она поспешила протянуть папку с бумагами. – Просто поставьте здесь на договоре свою подпись, и покончим с этим. Ваши рекомендации, разумеется, в полном порядке.

Фэй воздержалась от замечания по поводу своих рекомендаций и спокойно просмотрела документы из папки миссис Ллойд. На первый взгляд все было просто замечательно. Рекламное агентство хорошо поработало, подыскав подходящее жилье за доступную плату. На самом деле, квартира вполне соответствовала своей цене. Она была готова заплатить и гораздо большую цену за возможность жить в подобном доме, расположенном в столь живописном месте. Возможно, было еще что-то, незаметное для глаз, что могло снизить цену на эту квартиру? Вот разве что кухня… Она постаралась отбросить подозрения. Ну ведь могло же ей, наконец, повезти?

Миссис Ллойд внимательно изучила подпись на договоре, а затем с улыбкой убрала его в папку.

– Ну… Что ж, очень хорошо, – сказала она, протягивая Фэй конверт. – Внутри вы найдете два набора ключей и различные инструкции по пользованию квартирой. Если у вас появятся вопросы, номер моего телефона вы также найдете в конверте. Итак, – она протянула Фэй руку, – очень приятно было познакомиться с вами, миссис О’Нил. А также с вашими детками. Надеюсь, вы будете здесь счастливы.

Ее взгляд неосознанно поднялся вверх к потолку.

– Да, и еще. Если до вас дойдут какие-нибудь слухи или сплетни о миссис Форрестер, пожалуйста, прошу вас отнестись к ним именно так, как они того заслуживают, то есть как к слухам. Уверяю вас, моя мать совершенно безобидна.

– Безобидна? – Фэй резко повернула голову, тут же напрягаясь.

– Возможно, чуточку эксцентрична в последнее время, но и только.

Безобидна? Эксцентрична? Фэй внезапно засомневалась в том, так ли уж хороша сделка с домом.

– Миссис Ллойд, миссис Ллойд – окликнула она хозяйку.

– Принимайтесь за свои дела, милочка. У меня сейчас назначена другая встреча! – Хозяйка прижала папку с договором к груди и с царственным видом, коротко, словно королева-мать, кивнув головой, поспешила прочь по извилистой тропинке.

Фэй осталась стоять на ступеньках крыльца, наблюдая за тем, как хозяйка дома исчезла за углом. Нехороший холодок подозрений пробежал по ее позвоночнику. Она могла поклясться, что заметила огромное облечение, промелькнувшее в глазах миссис Ллойд, когда подписывала договор.

Прежде чем снова войти в дом, Фэй бросила любопытный взгляд на окна третьего этажа. И тут же заметила мелькнувшую в окне маленькую руку и задергивающиеся занавески.

Вечерний ветер зловеще свистел за окнами детской спальни. Губы Фэй были плотно сжаты, и она судорожно сжимала в руках занавески, когда напряженно вглядывалась в темноту за окном, пытаясь разглядеть какие-либо подозрительные движения среди глубоких теней сада. Ветви яблони, отягощенные весенними цветами, раскачивались на все усиливающемся ветру, усыпая землю белыми лепестками, словно снегом.

Это был ее первый вечер в Лондоне. Все, что происходило с ней не так давно, казалось сейчас таким же далеким, как звезды, сверкающие в темном небе. Все вокруг казалось таким… незнакомым. Она должна получить эту работу. У нее не осталось ничего, кроме одежды в чемоданах и весьма скромных средств на банковском счете, которых едва хватало, чтобы свести концы с концами. Сейчас Фэй чувствовала груз огромной ответственности за тех двух самых главных людей в своей жизни, которые сейчас посапывали за ее спиной в кроватях с подоткнутыми одеялами. Она готова была сделать что угодно ради своих детей. Но иногда можно отдать все за то, чтобы почувствовать себя свободной.