Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все кульбиты, трюки и микрополоски грязи по полу были лишь верхушкой айсберга и выполнялись сугубо при помощи силы мысли. Вибрации в руке выполняли роль катализатора, которые позволяли всё это делать, а потому всё происходило только в воображении. Захочешь, и комочек полетит вверх, оставив мокрый след на окне, захочешь, он налипнет на подошву подростка, играющего в карты на своём телефона, захочешь, и он ткнёт вбок молодую мадам, которая читает какой-то роман в блестящей обёртке. В общем, дурачился как мог, пока не услышал знакомую остановку. Мелькнула мысль, не забить ли на всё хер и продолжить терроризировать грязь и дальше, но я обещал сегодня выйти на смену. Это и было финальным решением. Телекинез, война, апокалипсис — не важно. Если что-то пообещал — нужно исполнять.
Однако, играться с грязью я не прекратил, даже когда стоял перед дверью и нажимал на кнопку остановки. Хорошо или плохо, но длилось это не долго — как только покинул автобус левитирующий комочек был сбит куда-то спешащим школьником и наваждение спало. На секунду я затриггерил и залип в чью-то привлекательную задницу, но женское «Эй!» отвлекло меня от тяжких дум и я спросил вслух:
— Зачем я здесь вышел?
— Э-э-э… — промычала девушка, которую застали врасплох.
— А, вспомнил… Спасибо, — на всякий случай поблагодарил её я, почесал шею и двинулся в сторону светофора.
Что-то совсем увлёкся и забыл, что спешил на работу. Всё же телекинез — это нечто. Настолько интересной и увлекательной штуковины я ещё не видел. Если бы не обещание, хрен бы куда пошёл. Сидел бы и дальше, продолжая познавать новые ощущения…
Отвлёкшись на пролетающий мимо пакет я было хотел вернуть его обратно в урну, но вовремя одумался и целеустремлённо двинулся дальше по тротуару. Ручки жуть как чесались «похватать» что-нибудь помимо грязи, но я себя остановил, взяв под контроль ключи в кармане. Так никто не увидит и отвлечься ещё на что-нибудь точно не получится.
Когда дошёл до моста, пришлось телекинез отключить вовсе. Шутки-шутками, а навернуться с такой высоты — как-то не к месту. Я же не просто так езжу сюда на автобусе. Пройти 100 метров от остановки, завернуть в переулок, аккуратно слезть вниз по мостовой насыпи — и вуаля, я у места работы. На машине пришлось бы крутиться как уж по кольцевой, потом несколько раз развернуться на мосту, чтобы перестроиться, проехать несколько километров вдоль, съехать на перекрёстке и только тогда я буду у музея. Так что мой придуманный способ сокращает как минимум 30 минут мороки. Стоит того, чтобы слегка испачкаться.
— Опять скалолазничаешь? — окрикнул меня Петрович, куривший на парковке рядом со своей «ласточкой».
— Ага… Я не опоздал?
— Да не, я как всегда на 5 минут раньше вышел, — передав мне ключи, камрад по вахте продолжил. — Я там всё закрыл, вышел через заднюю дверь… И это, смотри там аккуратней, а то пиз*юки с утра уже весь мозг вынесли. Еле отбился. — никогда не любил маты, но из уст Петровича они всегда звучат как-то по особенному. По-отцовски, что ли.
— По-моему в прошлый раз на них же уже заяву накатали, до сих пор неймётся?
— Да кто ж их знает. Беспризорники, что с них ещё взять.
— Ну понятно. С толпой прошли или окно где-то вскрыли? — лучше сразу уточнить, чем потом патрулировать на 20 минут больше. Как выяснилось, сегодня у меня несколько иные планы на день…
— Фиг знает. По камерам смотрел, вроде бы с заднего входа залезли… Честное слово, поймаю — уши оторву. А то задрали уже брать всё, что не привязано.
— Это ещё хорошо, что у нас краденное из зарплаты не вычитают. Менты всё равно потом всё возвращают.
— Ну да, ну да. Я бы тогда точно шокер в дело пустил. И срать, что они ещё мелкие…
— Ну-ну, это же просто дети. Как будто сам таким не был? — в любой другой ситуации относиться к мужику на «ты», который в два раза старше меня я бы не стал. Но Петрович — другое дело. Почти год, как я тут «подрабатываю», так что ничего удивительного в том, что мы сдружились и опустили все эти «тонкости».
— Ещё как был. Только меня пороли как сиву козу раньше, чем я что-то такое делал…
— Так в этом и лежит суть проблемы. У тебя родители были, у них нет. Не сложно догадаться, почему они это делают и почему им никто этого не запрещает.
— Может, ты и прав. … Но всё равно они меня бесят… — вроде как пожилой человек, почти полтос за плечами, а иногда ведёт себя как ребёнок. Ещё и поболтать любит, да так, что хрен потом отделаешься.
— Ладно, проехали, — решил съехать с темы. Перед глазами до сих пор летающая грязь и руки так и чешутся ещё на чём-нибудь поэкспериментировать.
— Ага, проехали, — Петрович был со мной солидарен. Всё-таки, друзья «по работе» и друзья «по факту» — несколько разные вещи. Там, где со «своими» от затянувшейся неуютной паузы можно поржать, то в таких случаях это не прокатит. Разряжать паузы надо уметь и как же хорошо, что таким замечательным навыком я как никто другой владею в совершенстве.
— У-у, что-то мы с тобой заболтались. Работать пора, — посмотрев время на смартфоне, я тактично пожал руку соратнику и двинулся в сторону разрисованного под японский лад здания.
На миг кольнула совесть из-за того, что «как-то некрасиво получилось», но ничего страшного не произошло. Наболтаться с Петровичем я всегда успею, а вот поиграть с неизведанной силой вряд ли. Я до сих пор не уверен правда это или нет, так что тут не до условностей.
Посмотрев назад и увидев, что Петрович начал выезжать со стоянки, я дождался, пока его ласточка покинет территорию музей, после чего не удержался и попытался открыть входную дверь телекинезом. Дверь на мои упрёки не поддалась, даже не двинулась с места, но ручка повиновалась и несколько
