Отменять старение принудительно, изменяя геном, человечество пока еще не готово. Имеющийся инструментарий не позволяет это делать, да и последствия вмешательства в собственные гены могут быть опасны и необратимы. Значит, остается искать другой путь – фармакологический. Куда же именно «бьет» старение? И мишень, и ее киллера недавно удалось обнаружить.

При этом ряд биологических функций, без которых полноценная жизнь невозможна, выполняют именно активные формы кислорода, которые, например, непосредственно участвуют в борьбе с бактериями и вирусами. Однако переизбыток кислородных «агрессоров» весьма опасен. В геноме любой клетки многоклеточного организма закодирован механизм ее самоуничтожения. Эта программа включается в ситуациях, когда клетка становится ненужной или даже вредной для организма. Скажем, если человек погибает от заражения крови, то биологически его смерть оправданна, поскольку не дает распространиться потенциально опасной для других людей инфекции.

Внутри каждой клетки находится микроэлектростанция – митохондрия (по-гречески «мито» – нить, зернышко, крупинка). Митохондрии – это своего рода батарейки клеток, т. е. источники их энергии, эти органеллы являются мощными производителями свободных радикалов. Фактически мы носим в своих клеточных «электростанциях», которых насчитывается до 1500 в каждой клетке, генераторы сильного яда, который легко может убивать и клетки, и человека вместе с ними. Старение, по сути, идет через медленное отравление собственного организма выработанным им же самим убийственным веществом, которое скрывается в митохондриях.

И катастрофа неизбежна даже не из-за прямого воздействия яда, а из-за запуска активными формами кислорода процессов отмирания клеток. Поэтому применение обычных антиоксидантов, тем более в ударных дозах, нередко приводит к разбалансировке жизненно важных функций. Получается, затормозить действие очага старения можно только точными дозами антиоксиданта. Чудеса баланса, да и только!

Группа российских ученых отыскала соединения, способные проникать в митохондрии живых клеток. В 1974 году такие проникающие «молекулы-электровозы» американцы назвали ионами Скулачева, а сам ученый обрел мировую известность.

В начале ХХI века воздействие на митохондрии для регулировки продуцирования активных форм кислорода оформилось как новое научное направление – своеобразная «митоинженерия». Появилось новое митохондриально-адресованное вещество – антиоксидант SkQ1. Технология, позволяющая осуществлять точную доставку новых «десантников-ликвидаторов», которые препятствуют накоплению в клетках свободных радикалов, теперь именуется митотехнологией.

К тому же сфера применения нового «лекарства от старения» очень широка, поскольку практически все клетки организма имеют митохондрии и вырабатывают активные формы кислорода. Однако болезни, именуемой старением, в медицинской терминологии пока не значится.

Свойства нового класса биологически активных соединений изучаются на самых разных организмах – от одноклеточных до человека. Первый «опыт на дожитие», когда животные получали препарат в низких дозах в течение всей жизни, стартовал в 2004 году в Санкт-Петербургском НИИ онкологии имени Н.Н. Петрова. Эксперимент возглавлял президент Всероссийского геронтологического общества РАН, профессор В.Н. Анисимов. Благодаря новинке удалось в два раза увеличить среднюю продолжительность жизни подопытных мышей. По завершении испытаний в 2008 году оказалось, что успех был достигнут за счет замедления развития нескольких признаков старения. Обнаруженные эффекты «ионов Скулачева» подтвердились впоследствии в Новосибирском институте цитологии и генетики Сибирского отделения РАН. Результаты масштабных экспериментов с участием зарубежных исследовательских центров Америки, Германии и Швеции свидетельствуют о том, что «ионы Скулачева» способны тормозить развитие 19 признаков старения. В их числе – старческие болезни глаз, ослабление памяти, сердечно-сосудистые заболевания, нарушения репродуктивной функции, подверженность онкологическим недугам.

Еще при испытаниях в Новосибирском академгородке закапывание капель со «скулачевским» изобретением в глаза пожилым животным уменьшало катаракту и восстанавливало состояние глазного дна у слепнущих взрослых крыс. Капли назвали визимитин (от лат. «visio» – зрение, «mitochondrion» – митохондрии). Поначалу после клинических испытаний они применялись в безнадежных случаях, в частности при «синдроме сухого глаза».

При интенсивной работе, стрессах, высокой нагрузке в неблагоприятных условиях города и в непосредственной близости от промышленных предприятий выработка свободных радикалов значительно увеличивается, и естественные антиоксиданты не справляются с их «улавливанием». Особенно уязвимы для внутренней атаки свободными радикалами ткани глаза с высокой концентрацией кислорода. Начинаются разрушительные процессы старения. Существуют даже состояния, напрямую ассоциированные с возрастом, вроде «возрастной дальнозоркости» (пресбиопия) или «возрастного помутнения хрусталика» (катаракта). А «синдром сухого глаза» (нарушения продукции и качества слезы) диагностируется с определенного возраста почти 100 %, хотя у более молодых нередко встречается как «компьютерный синдром».

Визомитин защищает все ткани глаза от повреждения, способствует регенерации, снимает раздражение и воспаление (покраснение глаз), чувство сухости и инородного тела, восстанавливает состав слезной пленки. Таким образом, это единственное на сегодняшний день средство, которое не просто устраняет симптомы, не решая проблемы, а препарат, действующий на причину заболевания, нормализующий состояние глаз пациента.

Эффективность влияния визомитина на типичные возрастные патологии от ретинопатии[2], увеита[3], глаукомы подтвердили экспериментальные исследования на базе НИИ глазных болезней РАМН и других глазных институтов России. По их результатам визомитин был зарегистрирован как лекарственный препарат против синдрома сухого глаза. И врачи, следящие за новинками фармрынка, уже взяли его на вооружение.