– В чем дело? – поинтересовался Влад. – На что ты смотришь?

– Это Портал, – объяснила Юля.

– Тот самый? – удивился Влад. – Ты мне про него рассказывала как-то…

– Да, – кивнула Юля и снова покосилась на Влада, но на этот раз недовольно. – Вам бы он наверняка понравился.

Ее голос прозвучал ворчливо, поскольку увлечение Влада всякими страшными местами и не менее страшными легендами, с ними связанными, она не разделяла. Сосед только усмехнулся и поправил:

– Тебе.

Юля поняла не сразу, но потом тоже улыбнулась.

– Да, тебе бы он понравился.

– Тогда пойдем, посмотрим на него поближе?

Ей совершенно не хотелось смотреть на Портал поближе, но все получилось как-то само собой. Влад ведь всегда добивался своего. Вот и на этот раз Юля даже не поняла, как оказалась в недостроенном здании. Опомнилась только тогда, когда осознала, что они с Владом идут по бесконечно длинному коридору, под ногами у них хрустит какой-то мусор, а солнце светит в мутные окна, и его лучи падают на угрюмые серые стены. Стекла здесь вставить не успели, но некоторые оконные проемы затянули плотной полиэтиленовой пленкой, которая местами успела порваться, что добавляло месту жути. Казалось, что кто-то разорвал пленку, в панике пытаясь выпрыгнуть в окно.

– Влад, – она схватила его за локоть, останавливая и останавливаясь сама, – давай уйдем отсюда. Мне здесь не нравится. И потом… Здесь нельзя находиться!

Он обернулся, перехватил ее руку, крутанул Юлю вокруг оси и неожиданно прижал к стене, от чего у нее перехватило дыхание. Чувствуя, как сердце испуганно бьется в груди, она подняла на него удивленный взгляд, безмолвно спрашивая, в чем дело. Влад только улыбнулся, глядя ей в глаза, коснулся кончиками пальцев щеки и слегка погладил, отчего у Юли по шее побежали мурашки. Она приоткрыла рот, чтобы все-таки озвучить свой вопрос, но не успела: Влад наклонился к ней, уверенно целуя. И она ответила ему с той же уверенностью и готовностью, словно на самом деле только этого и ждала.

Все мысли разом вылетели из головы, спина не ощущала холода стены, а весь мир сжался до одного только ощущения теплых губ на ее губах.

Из блаженного забытья Юлю вырвал внезапно раздавшийся рядом гул. Она вздрогнула, отстранилась от Влада и повернула голову на звук, не понимая, откуда тот взялся. Впереди, всего в нескольких шагах, оказались лифты, которые Юля почему-то не заметила раньше. И сейчас один из них поднимался: она видела, как сменяются номера этажей в окошке над дверью, но не могла разобрать цифры.

– Откуда здесь работающий лифт? – пробормотала Юля, силясь вспомнить, на каком они этаже и как сами сюда попали.

Почему-то приближающаяся по шахте кабина – а Юля не сомневалась, что едет она на их этаж, – вселяла в нее смутную тревогу, постепенно перерастающую в панический страх. Как будто в кабине приближалось нечто опасное для них обоих.

Влад продолжал невозмутимо обнимать ее, она чувствовала на щеке его горячее дыхание. Лифт, поднимающийся по шахте в обесточенном здании, его, казалось, не смущал. Но потом он вдруг шепнул Юле на ухо:

– Беги…

– Что? – переспросила она, удивленно поворачиваясь к нему.

И едва не заорала, увидев лицо Влада: вместо красивых серых глаз, только что смотревших на нее с такой теплотой, зияли пустые черные глазницы. Юля дернулась, пытаясь высвободиться из его объятий, а Влад и не думал ее удерживать, его руки уже были заняты. Он замахнулся, сжимая в ладони огромный нож, и с силой ударил Юлю этим ножом.

Или только попытался ударить, потому что прежде, чем лезвие коснулось ее тела, она дернулась еще раз и наконец проснулась, тяжело дыша и тревожно озираясь по сторонам в темной комнате.

«Сон. Всего лишь сон», – подумала Юля со смесью облегчения и сожаления.

А мгновение спустя на телефоне сработал будильник.

⁂

Утренняя рутина закрутила Юлю, заставляя временно забыть о тревожном во всех смыслах сне. Мама торопилась и торопила Семку, а тот капризничал, заявляя, что не хочет кашу, а хочет бутерброд с шоколадно-ореховой пастой, хотя прекрасно знал, что такие лакомства – не для утра вторника. В конце концов они сторговались на каше и бутерброде с колбасой.

Сама Юля пока сонно пила утренний кофе с ржаным хлебцем. Она недавно решила, что надо бы все-таки похудеть к Новому году, поэтому купила себе всякой правильной еды в виде хлебцев и обезжиренных йогуртов, но последние утром с кофе совсем не лезли в горло. Она старалась не привлекать к себе внимание и прятала взгляд, чтобы мама не заметила странную аномалию, происходящую с Юлиным глазом.

Это началось чуть больше месяца назад. Сначала на обычно серой радужке правого глаза появились три тонкие коричневые прожилки. День тогда у Юли выдался непростой, к вечеру она валилась с ног от физической усталости и нервного перенапряжения, к тому же глаз не болел и не чесался, поэтому она просто махнула на него рукой, решив, что само пройдет. Не прошло. Наоборот, пару недель спустя Юля заметила, что аномалия не только не исчезла, но, наоборот, усугубилась: прожилки стали шире. Если так пойдет дальше, вскоре ее глаз будет напоминать знак радиационной опасности.

К счастью, у мамы было полно дел, беседы «глаза в глаза» у них никогда не были в привычке, поэтому пока удавалось странную проблему скрывать. Да и не ощущала Юля ее как проблему: глаз по-прежнему не причинял дискомфорта, в течение дня она сама умудрялась забыть о странном изменении, пока не оказывалась у зеркала или ей не напоминала Галка, с которой они с недавних пор общались чаще всего.

– Юль, после занятий сможешь съездить с дядей на бабушкину дачу? – неожиданно спросила мама.

Дремлющая над чашкой кофе Юля вздрогнула от неожиданности, но мысленно порадовалась тому, что мама облекла это в форму вопроса. Еще месяц назад ее слова прозвучали бы как распоряжение, но не так давно Юля набралась смелости и все же обратила мамино внимание на то, что она давно не ребенок, временем которого та может свободно распоряжаться. Она учится и работает, у нее могут быть свои планы и договоренности с друзьями, и она имеет на них право. Помогать она не отказывалась, но попросила согласовывать с ней ситуации, когда ее помощь будет нужна.

– А зачем туда ехать? – уточнила Юля, взглянув на маму только мельком.

– Дедушка приболел и не может вести машину, а бабушке неймется забрать оттуда посуду, чтобы как следует перемыть ее в домашних условиях. Никита согласился съездить, но ты же его знаешь: половину возьмет того, чего не нужно, а чего нужно – не возьмет.

Юля понимающе кивнула. Дядю Никиту она искренне любила, но его неорганизованность хорошо знала.

– Думаю, да, смогу. У Влада я вчера прибралась и еды приготовила, так что до завтра я едва ли ему понадоблюсь. А что нужно забрать-то?

Мама на ходу перечислила требуемое, и Юля очень надеялась, что она сама ничего не забудет и не перепутает. Ведь с бабушки станется отправить их с дядей на дачу во второй раз.