Бачински снова вперил немигающий взгляд в собеседника, округлив глаза от удивления.

– Да, черт побери, уцелел Белый дом, но почему? Почему, сукин ты сын, я тебя спрашиваю, не пострадало ни одного военного объекта? Почему они выбрали такие странные цели?

– Цели отнюдь не странные, – набравшись смелости, заговорил главный куратор по безопасности систем интернет-защиты. – Мы уже давно живем в информационную эпоху, сэр. Удар по защищенным военным объектам нанести труднее. Он лишь ослабил бы мощь нашей армии, но оставил экономику нетронутой. Это имело бы смысл только в случае немедленного нападения на США. Если его не последовало, то новые самолеты и корабли построить легко. Когда работает промышленность, нужно лишь время и деньги. А вот если уничтожить финансовую систему, то крах современной экономики неминуем. И тогда строить новые самолеты будет просто не на что, не говоря уже о том, что нашим военным нужно платить, чтобы они воевали.

– Это верно, – вздохнул министр обороны, вынужденный взглянуть правде в глаза. – Патриотизм – это, конечно, здорово. Мы любим Америку. Это великая страна и все такое… Но ни один американский военный без оплаты воевать не будет. Стоит только разнестись слухам о том, что в определенный день оплаты по контракту не произойдет, и все, конец. Корабли и самолеты останутся на своих базах. Тогда нас легко завоюет Китай или Россия.

Эдвард Бачински даже немного расслабился от таких рассуждений, внимательно посмотрев на свое опухшее изображение в гигантском зеркале, врезанном в противоположную стену лифта. Он не спал уже сутки, а пил целую неделю.

– Знаешь, Юджин, я в последнее время завидую русским, – налюбовавшись на свое отражение, закончил мысль Бачински. – Их солдат можно не кормить месяцами, но они и тогда способны тащить службу. Как и китайские, которым достаточно горстки риса. Вот это патриотизм! А наши неженки только и способны управлять высокоточным оружием, сидя в уютном кресле и покуривая марихуану. Да требовать прибавки жалованья. Если бы не продвинутые военные технологии, давно бы гнули спину на новых хозяев. Господи, храни Америку!

Внезапно глава Пентагона вновь вспомнил о произошедшем: его взгляд сделался холодным и отрешенным.

– Скажи мне, Юджин, – начал он новую фразу таким спокойным голосом, что по спине главного куратора по безопасности побежали мурашки, – на кой хрен мы годами вкладывали миллионы долларов в интернет-технологии, если именно они нас и погубили?

Юджин молчал, боясь раскрыть рот, но в этот момент лифт плавно затормозил и двери открылись. Прямо от входа начинался длинный тоннель, освещенный мягким светом и заполненный морпехами. За их накачанными спинами тоннель упирался в круглую бронированную дверь бункера.

– Вот сейчас все сам и расскажешь президенту, – заявил Бачински. – Я больше не буду прикрывать твою задницу. Теперь – каждый за себя. Демократия.

Когда массивная дверь за ними закрылась, отрезав от остального мира, Юджин быстро окинул взглядом небольшое светлое помещение с картинами на стенах и занавешенными окнами. Просторный кабинет овальной формы, посреди которого находился такой же овальный стол из полированного дерева. Судя по всему, это была точная копия кабинета из официальной резиденции в Белом доме. Казалось, раздвинь шторы и увидишь лужайку, по которой толпами бродят зеваки, жаждущие сделать селфи с президентом. Только оригинал этого кабинета располагался на поверхности, а его копия пряталась в толще земли на многокилометровой глубине.

За столом, украшенным бутылками сладкой шипучки и минеральной воды, стояло шесть кресел, в которых уже расположились четверо из участников экстренного совещания. Ближе всех к Юджину сидела Сьюзен Сквозняк, руководитель Министерства финансов США. За ней, справа от президента, директор Национальной разведки Джон Скалли. Во главе стола, как и полагалось, расположился президент США Бобби Трап, в строгом сером костюме и ярко-красной бейсболке. По левую руку от президента недвижимо, как восковое изваяние, сидел брюнет с невыразительными чертами лица и прозрачными глазами. Пожалуй, самая загадочная и потому опасная личность среди собравшихся – глава федеральной резервной системы США Герман Бергмозер. Юджин знал о нем очень мало, оттого и боялся больше всех. Бергмозер появился словно из ниоткуда и в одночасье стал руководителем самого влиятельного агентства США, сменив на этом посту «вечного» Алана Гриспена. По роковому стечению обстоятельств в результате ракетного обстрела именно его ведомству был нанесен самый большой ущерб, за который на этом совещании предстояло отдуваться Юджину и главе Пентагона.

Два кресла пока оставались пустыми.

– Привет, Эдвард, – кивнул Бобби Трап шефу Пентагона, не снимая любимой бейсболки с рыжеволосой шевелюры, – проходи, садись. Заждались мы тебя. Пора начинать. Это кто с тобой?

– Юджин Хэлп, наш главный куратор по безопасности систем интернет-защиты, – громко отрекомендовал Бачински своего подчиненного и добавил: – Это именно его защиту взломал вирус, который наделал столько разрушений, господин президент.

Юджин поневоле вздрогнул от такой рекомендации. Но Трап в этот момент занимался тем, что откусывал кончик огромной сигары с помощью специального устройства на столе, похожего на изящную гильотину. Поэтому не особенно вслушивался в то, что ответил ему шеф Пентагона.

– Да? – поднял кустистые брови Трап, раздосадованный тем, что отрезал сигару неровно. – Ну, ок. И ты, парень, заходи. Мы как раз собрались тут обсудить все это. Миссис Сквозняк, начинайте.

Бачински и Хэлп заняли свои места за овальным столом. Юджин старался не смотреть в глаза шефу, но, взглянув направо, встретил еще более жесткий взгляд Бергмозера, от которого словно повеяло могильным холодом. Юджину вдруг вспомнились все умершие родственники и тот факт, что из-за работы он вот уже третий год не мог посетить могилу матери. Смотреть в сторону председателя ФРС ему понравилось еще меньше. Тогда он, открыв бутылку шипучки, стал наблюдать за действиями президента, который победил, наконец, сигару. Запалив ее кончик, Трап втянул в себя облако дыма, а затем выпустил его в воздух овального кабинета номер два. Это священное действие мгновенно привело президента США в хорошее расположение духа.

Сухая, как вяленая рыба, пятидесятилетняя крашеная блондинка, руководившая Министерством финансов США, едва открыла рот, чтобы начать доклад, как президент перебил ее.

– Нет, – вдруг сменил он свое решение, – давай сначала ты, Эдвард. Расскажи, что стряслось. Почему это наша система сплоховала и разнесла полстраны собственными ракетами. Ведь мы же выделяем миллиарды долларов в военный бюджет. Что я скажу налогоплательщикам? Какого черта я должен теперь торчать в этом дерьмовом бункере и пить эту дерьмовую коричневую шипучку? Как это вообще вышло?

Трап затянулся еще раз и окутался дымами, словно дракон, отчего сидевшая рядом Сьюзен Сквозняк демонстративно закашлялась. В свободное от работы время она была борцом за права некурящих. Но сейчас Сьюзен не осмелилась намекнуть президенту, чтобы тот перестал дымить, хоть и обиделась, что он не дал ей начать свою речь первой.