От этих размышлений Джуд отвлек внезапно изменившийся ритм движения дилижанса. Упряжка скакала галопом позади нее экипаж раскачивался и подпрыгивал, и пассажиров бросало взад-вперед, словно дорога Вайоминга превратилась в бушующее море. Стиснув зубы и сжав мускулы, Джуд крепко ухватилась за раму окна, стараясь удержаться на месте. Она подумала, что их кучер, наверное, сошел с ума, если гонит на такой опасной скорости, или, быть может им всем угрожает опасность, которой он старается избежать. Джуд вспомнила о золоте в багажнике и о вооруженном охраннике наверху, и ее сердце забилось, когда она представила себе возможные последствия.

— Что происходит? — в страхе закричала женщина позади Джуд, и ее напряженный голос заглушил плач напуганного ребенка. — Лошади везут нас неизвестно куда?

— Беспокоиться не о чем, мадам, — растягивая слова, отозвался мужчина с оружием, сидевший напротив Джуд. Он говорил не открывая глаз и даже не выпрямился, чтобы принять безопасное положение. Его замечание прозвучало спокойно и даже немного утомленно. — Мой совет вам: просто сядьте на место, и пусть все идет своим чередом. Нас собираются ограбить.

Резкий щелчок пистолета сорок четвертого калибра подтвердил слова мужчины. На выстрел немедленно последовал ответ от сидевшего наверху вооруженного сопровождающего. Визгливые крики женщины с заднего сиденья слились с испуганным плачем ее малыша. Несмотря на собственные страхи, Джуд боролась с желанием повернуться на сиденье и шлепнуть женщину, почти впавшую в истерику и потерявшую способность управлять своим поведением. Но экипаж так раскачивался, что для этого потребовалось бы обладать невероятным чувством равновесия, а Джуд сама сидела, ухватившись за свою скамью, и не смогла последовать этому импульсивному порыву.

— Прекрати, Хэтти, — раздался строгий приказ мужа кричавшей женщины. — Ты царапаешь мальчика. — Затем крики перешли в поток слез, и зазвучал более нежный голос: — Успокойся, дорогая. Все будет хорошо.

В этот момент Джуд захотелось, чтобы ее тоже кто-нибудь обнял и утешил такими же ласковыми словами. Ее губы были сжаты, как складки на перчатках, руки изо всех сил вцепились в сиденье, а колени беззастенчиво нападали на колени наемника, с которыми оказались в вынужденной близости. Дилижанс собирались ограбить всего в нескольких милях от места назначения Джуд, и, если дело дойдет до насилия, она, возможно, никогда больше не увидит Сэмми. Ужас захлестнул ее неуправляемой волной, и, чтобы справиться с ним, Джуд напомнила себе, что Джо Варнесс был одним из лучших кучеров на линии, и если кто-то мог далеко оторваться от бандитов, то это Везучий Джо. Джуд сделала глубокий вдох для успокоения и заставила себя прислушаться к собственным оптимистическим рассуждениям, пока ее и ее попутчиков бросало от стенки к стенке экипажа. Налетчикам не удастся одолеть Джо. Рассказывали, как он однажды несся вокруг горных уступов на двуколке, его кнут хлопал, как пистолетные выстрелы, но он не потерял ни единого почтового отправления. Джуд почувствовала себя немного лучше, ухватившись за эту правдивую историю. У Джо было своего рода пренебрежение к опасности, отточенное до остроты бритвы мастерство, благодаря которому он был нанят, это был его образ жизни. Но пришло время, когда даже у Везучего Джо высох колодец удачи. Для Джуд это стало черным днем, потому что он пришелся именно на время ее поездки. Сверху раздался резко оборвавшийся крик. Через открытое окно Джуд увидела, как упала винтовка охранника, а вслед за ней в поле зрения попала свесившаяся вниз бессильно покачивающаяся рука, по которой текло ужасное количество крови. Крик застрял у Джуд в горле, и она крепко прикусила губу, чтобы обуздать собственную панику, а позади нее снова начался визг. Пассажиров и багаж безжалостно швырнуло сначала назад, а потом вперед, когда Джо натянул поводья, стараясь остановить громыхающий экипаж, пока его напарник не свалился с крыши.

— Почему он останавливается? — раздраженно выкрикнула миссис Брокмен из кольца рук мужа. — Нас всех убьют… или еще хуже! Мужчина, сидевший напротив Джуд, большим пальцем сдвинул назад шляпу и наконец проявил интерес, если не участие, к их отчаянному положению. Его доводы были произнесены мягко, но в них чувствовалась твердая уверенность, которая могла успокоить возбужденную лошадь или капризную женщину.

— О, мадам, не нужно волноваться. Скорее всего их больше интересуют ваши ценности, а не ваша добродетель.

Было ли это случайным замечанием или специальной провокацией, на которую женщина попалась, но она не стала молчать.

— Я не собираюсь отдавать все, ради чего мы работали, — возмущенным тоном объявила она, не понимая всю неразумность своих слов, когда дилижанс уже остановился и приближалась неизбежная встреча с грабителями. — Джон, ты должен что-то сделать! Если ты хоть немного мужчина… — Она намеренно не закончила фразу, но это было непростительное подстрекательство, вызов храбрости, который нельзя игнорировать.

— Я позабочусь об этом, Хэтти, — последовал ожидаемый ответ глупого храбреца.

— Мистер, вам следует позаботиться, чтобы из-за языка вашей жены нас всех не убили, — недовольно проворчал вооруженный мужчина.

Это было отданное вежливо приказание, с которым Джуд всей душой была согласна: сейчас, когда жизни пассажиров висели на волоске, было не время для неосмотрительных высказываний. Когда до Джуд дошло, что она тоже смертна, вдруг оказалось, что существует так много всего, ради чего нужно жить, что осталась масса неосуществленных мечтаний.

Миссис Брокмен, очевидно, была иного мнения. Она смотрела на щеголеватого наемника с тем же плохо скрываемым презрением, с которым разглядывала всех пассажиров при посадке в дилижанс. Тогда она надменно вздернула нос и потребовала, чтобы первые двое пассажиров освободили заднее сиденье, так как она не может тесниться на передних местах, когда перед ней сидят другие. Ее муж выглядел смущенным, но ничего не сказал, чтобы воспрепятствовать ее вздорному требованию, и облегченно улыбнулся пристыженной улыбкой, когда оба мужчины отказались от своих мест, чтобы угодить его жене. И сейчас Джуд боялась, что он из лучших побуждений подчинится ее язвительным распоряжениям.

— Джон, ты позволишь ему так разговаривать со мной?

— Вам лучше извиниться перед моей женой, — пробормотал бедолага, загнанный в угол яростью жены и ожидающим взглядом сына.

— Быть может, вам следует извиняться за нее. — Мужчина слегка улыбнулся, но за любезной улыбкой промелькнула угроза.

— Джон, — нетерпеливо заговорила женщина, видя, что муж колеблется, — ты собираешься терпеть это от человека, который настолько труслив, что просто сидит и ждет, когда его ограбят?

«Достаточно», — решила Джуд. У нее лопнуло терпение, и она вывернулась так, что смогла взглянуть на женщину ледяным предупреждающим взглядом, и сказала:

— Замолчите! Что касается меня, то я не везу с собой ничего более ценного, чем моя жизнь. Если только вы не считаете своего мужа и сына менее ценными, чем свои побрякушки, вы без единого слова отдадите эти пустяки. Здравый смысл — это не трусость. Один человек уже убит. Разве вы не понимаете, что эти люди готовы серьезно, а не на словах взяться за дело?