Я развернулась на пятках и пнула дверь ногой, намереваясь уйти, – и дверь врезалась точнехонько в нос Бенджи Рейнолдса.

– Господи! – заорал он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.

Между его пальцами сочилась кровь.

– Проклятье, Бенджи! – Я схватила его за рукав и потащила через комнату.

В дальнем конце подвального зала выстроилась очередь – верный признак того, что поблизости находится туалетная комната или угол с бочками. В общем, я бесцеремонно протащила Бенджи мимо жаждущих облегчиться.

Увидев дверь вместо бочонка, я радостно выдохнула:

– Слава богу!

– За что? – гнусаво поинтересовался Бенджи.

Он зажимал нос пальцами, закинув голову. Но не стал сопротивляться, когда я втащила его внутрь.

– Эй! – завизжала какая-то девица. – Не лезьте без очереди!

– Да пошла ты, – бросила я, захлопывая дверь у нее перед носом.

Я выдернула из коробки на стене несколько бумажных полотенец и протянула их Бенджи. Он вытер руки, я же промокала его нос салфетками.

– Спасибо, Рори, – прогнусавил Бенджи.

Я вздохнула:

– Не стоит благодарности. Это ведь я тебя ударила.

– Ты не виновата. Я слишком торопился. Я шел сюда, увидел тебя и…

– Бенджи! – Я закрыла глаза и покачала головой. – Не надо.

Он кивнул, смутившись.

Я смочила водой еще одно полотенце и стерла кровь с рук Бенджи, а он все еще зажимал нос, задрав подбородок к потолку. Бенджи был на голову выше меня, так что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы прижать салфетку к его носу.

Кто-то заколотил в дверь.

– Погоди минуту, задница! – закричала я.

Робкая улыбка Бенджи выглядела до отвращения очаровательной. Его короткие рыжевато-каштановые волосы рассыпались по сторонам, а миндалевидные карие глаза скрывались за такими длинными ресницами, что любая женщина заплатила бы за подобные кучу денег. Одни только зубы и сильный подбородок могли бы завоевать стаю прелестных юных леди. Но я была не милой и не леди и даже вообразить не могла причину, по которой Бенджи меня так упорно преследовал.

Противно это признавать, но, возможно, я даже слегка привязалась к Бенджи. Но он был таким симпатичным… Слишком симпатичным. А я не хотела симпатичного. Я вообще никого не хотела.

– Ладно, порядок, – сообщила я, когда кровь остановилась.

Но рубашка и щеки Бенджи все еще были покрыты красными пятнами.

– Я провожу тебя домой.

– Это я должен тебя провожать.

– Я не истекаю кровью.

В дверь снова заколотили, и я открыла ее. Девицы ворвались в туалетную – и попятились, наткнувшись на мой бешеный взгляд, а я потащила Бенджи наружу.

– Отличный вечерок, – улыбнулся Бенджи, когда мы вышли на улицу и направились к студенческому городку.

– Наверное.

– Тебе следует бегать со мной по утрам.

– А тебе пока не следует бегать. Нос, возможно, сломан. Можно разок и проспать.

Бенджи хихикнул, отвергая мой совет.

– Извини, что из-за меня пропустила вечеринку.

– Я собиралась уйти, помнишь?

– А я подумал: как странно, что ты вообще туда пришла.

– Почему?

Бенджи засмеялся:

– Потому что ты никогда не ходишь на вечеринки.

– А… да.

Я украдкой посмотрела на Бенджи. Он выглядел ужасно глупо – весь в крови и с улыбкой. Уголки моих губ невольно поползли вверх.

– Эй, да ты никак улыбнулась?

Я поспешно сделала строгое лицо.

Бенджи сунул руки в карманы:

– Я должен это отметить.

– Уже отметил.

Мы дошли до мужского общежития имени Чарльза Л. Чарльстона, обычно именуемого просто «У Чарли». Здесь когда-то жили чопорные, занудные, поглощенные учебой будущие инженеры, но это было еще до нашего рождения. А теперь общежитие набито веселыми умниками вроде Бенджи.

Бенджи придирчиво осмотрел бумажное полотенце, прежде чем еще раз вытереть нос и выбросить бумагу в мусорную корзину в десяти футах от него. Ком попал точно в цель. Бенджи посмотрел на меня с горделивой улыбкой.

– Спокойной ночи, Бенджи. Приложи к носу лед.

– Обязательно. А ты… ты уверена, что тебя не нужно провожать?..

– Уверена. Позаботься о себе.

Я развернулась, собираясь уйти, но не вышло – Бенджи схватил меня за руку. Инстинктивно я вцепилась в его запястье свободной рукой и дернула, перебрасывая Бенджи через плечо, – он грохнулся о землю. И громко хрюкнул – от удара из его легких вылетел весь воздух.

– Ох, чтоб тебя! Прости! – воскликнула я, отчасти смущенная, а отчасти обозлившись из-за того, что мне снова приходилось быть с ним милой.

Бенджи застонал.

– Ты… ты ушибся?

Мне стало ужасно неловко. И вообще-то, хотелось поскорее уйти, не интересуясь дальнейшим. Это было бы куда легче, чем стоять здесь, протягивая руки к Бенджи, – я просто не знала, как до него дотронуться, чем помочь.

– Я, конечно, знаю, что ты особа непредсказуемая, но ты все равно не устаешь меня удивлять. Где такому научилась?

– Не твое дело. Встать можешь?

– Чтобы ты снова на меня напала?

Я сделала большие глаза и помогла ему подняться:

– Я на тебя не нападала. Я защищалась.

Бенджи засмеялся и ткнул себя в грудь:

– От меня?

Мне не нравилось, как он смотрел на меня: весело и кокетливо, по-особенному, то есть так, как не стоило смотреть.

– Ты просто задница. Мне стало совсем плохо, но ты меня рассмешила.

Я пошла было прочь, но Бенджи снова схватил мою ладонь.

Я оглянулась, посмотрела на свою руку:

– Ты кто, самоубийца?

– Видимо, да, – ответил Бенджи и отпустил меня. – Давай-ка посидим минутку.

– Слишком холодно. Я иду домой.

– Значит, я пойду с тобой.

– Бенджи! – Я разочарованно вздохнула. – Нет! Я могу сама о себе позаботиться.

– Это я понял.

– Ты бесишь меня! И прежде чем спросишь, поясняю: не в хорошем смысле.

Бенджи сел на вторую ступеньку перед входом и похлопал по ней:

– Ты сломала мне нос. Можешь уделить пять минут сочувствия в качестве компенсации?

– Это что, попытка пробудить во мне чувство вины?

– Да.