— Добро пожаловать в родовое имение их милостей Равендорф, — продолжая улыбаться, произнесла она чуть нараспев. — Чувствуйте себя как дома.

Мне отвели внушительную часть особняка. Здесь был и кабинет с библиотекой, и своя столовая, и гостевая, и спальня. Все это было обставлено богато, но со вкусом. Заметно, что Равендорфы могли себе позволить не пускать пыль в глаза, а просто наслаждаться своим положением.

И, разумеется, поселили меня именно к ним с определенной целью. Что должен увидеть бастард из глухомани? Да то, насколько красиво живут верные королю аристократы.

И я не говорю про ванную с горячей водой — канализация началась примерно за неделю до столицы и даже в придорожных трактирах мне встречалась. А вот обилие всяких зелий в аккуратных стеклянных футлярах — это уже совсем другое дело.

И магия. Ей было пропитано все — от темного паркета до свисающих с потолка мягко светящихся плит. Даже шампунь и мыло в ванной имели толику чар в своих флаконах — причем не для хранения, а для омолаживания путем подстегивания метаболизма.

Нужно ли говорить, что именно с ванны я и начал?

Одежду у меня забрали слуги баронессы, а сумки с инструментами артефактора, оружием и прочими вещами принесли чуть позже, уже очищенные от пыли и грязи — полтора месяца дороги есть полтора месяца дороги. А к моменту, когда я «освежусь после долгого пути», как обещал слуга, для меня будет готов и костюм, приличествующий моей милости.

Лежа в широком бассейне, иначе и язык сказать не поворачивался, я откинул голову на бортик и, прикрыв глаза, сосредоточился на ощущениях.

Что говорить, все выглядело очень соблазнительно. Вот, Киррэл, как живут в столице люди высшего света. Так что в твоих интересах сотрудничать с монархом. И, признаться честно, идея оставить Чернотопье в руках управляющего, а самому поселиться в Херцштадте уже не казалась настолько плохой.

Ну действительно, сдалось мне то баронство? Что, кроме ордена, меня там ждет? Проблемы с крестьянами, большинство из которых не знают банальной грамоты? Голод и холод, отсутствие минимальных удобств?

Но я прекрасно понимал, что я не Равендорф. Подобный комфорт стоит серьезных денег, и мне по-прежнему неоткуда их взять. Конечно, договор с Аркейном дает определенную сумму, но одно дело держать ее на руках в баронстве и совсем другое — в столице.

Я не настолько глуп, понимаю, что содержать один только особняк в Белом городе может позволить не каждый род, не то что один аристократ. Земля в считаных метрах от сердца страны, королевского дворца, попросту бесценна и для посторонних по определению должна стоить огромных денег. Равендорфы все-таки родня правителя и может многое использовать совершенно бесплатно просто по крови. Мне таких скидок никто не даст.

Помимо этого, чтобы купить особняк в Белом городе, нужно, чтобы кто-то другой решил продать свой. А я уверен, что недвижимость в столице отдадут только в том случае, если клан обнищал. Слишком престижное место, чтобы было иначе. Так что, если некий род и выставит свое поместье на продажу, мгновенно организуется аукцион между желающими приобрести ценное здание, и шаг между ставками там будет в сотни раз больше, чем все мое Чернотопье принесет за мою жизнь.

А потому и обольщаться не стоило. Как гость семьи его величества, я могу на многое рассчитывать в плане комфорта и удобств, но как самостоятельной единице — клан-то мы в расчет не берем — мне ничего не светит. Это только в сказках монарх снисходит до нищеты и щедрой рукой одаривает ее благами со своего плеча.

В реальности осчастливленного бедняка ждет нож в первой же подворотне. Прирежут из зависти — если не другие аристократы, так какой-нибудь разбойник однозначно.

У меня есть свой путь, и сворачивать с него не следует. Я ничего не знаю о текущем раскладе политических сил в Крэланде и влезать в интриги высшего света — становиться пешкой на доске, от которой избавятся сразу же, как она сыграет свою роль. Так что сейчас можно расслабиться и готовиться к новому рывку.

Дверь в ванную отворилась, и я приоткрыл один глаз. Служанка в аккуратной униформе скользнула в помещение и, низко поклонившись, спросила:

— Ваша милость, не желаете ли чего-нибудь еще?

Я хмыкнул, рассматривая девушку. Баронесса явно постаралась, подбирая красавицу, от которой не посмел бы отвести взгляда ни один сопляк. Все было при ней и в нужных местах, а с учетом здешнего уровня жизни можно всерьез полагать, что за здоровьем и чистотой девушки следят.

Но мне вспомнилась Салэм, и яркая служанка несколько поблекла. Впрочем, отказываться от услуг я не стал. Поднявшись во весь рост, протянул ей руку.

— Пожалуй, ты могла бы потереть мне спину, — произнес я, глядя в лицо девушки. — Если это входит в твои обязанности, конечно.

Нет, только поначалу я злился на Равена Второго, когда только получил его письмо. Указы, растраты. Да, это в моих глазах выставляло монарха не в лучшем свете. Да и сейчас эта нарочито приятная встреча в поместье Равендорфов настораживала— слишком все хорошо, чтобы было правдой.

Но разве это повод отказываться от радостей жизни? Чем эта девушка, явно специально посланная Таминой, по местным меркам отличается от шикарного бассейна? И то и другое мне предоставили, чтобы расслабить и позволить как следует отдохнуть. Известно же, что мужики после близости становятся куда мягче и благожелательней. Как и после хорошей горячей ванны.

Но сейчас я дал служанке выбор — она может сделать вид, что я попросил ее именно ублажать меня, или же просто потереть спину мочалкой. Так что никакого принуждения, она-то прекрасно понимает, какую роль ей отвели.

Вода волнами накатывала на бортики бассейна. Капли вылетали за пределы ванны, брызги оседали на стенах. Тепло растекалось по телу, заполняя каждую мышцу и заставляя прикрывать глаза.

Наконец, я выбрался из воды и, взяв лежащее рядом полотенце — уже нормальное, а не кусок тонкой ткани, быстро обтерся.

Служанка осталась наводить порядок, да и одеться ей тоже не мешало, в воду-то она в форме не полезла, само собой.

А меня уже ждал чистый выглаженный костюм. Черная рубашка со шнуровкой у горла, черные штаны из мягкой, напоминающей кожу ткани, жилет с небольшими пуговицами. И туфли — кожаные, мягкие, едва достающие до косточки на стопе.

Служанка покинула ванную комнату как раз в тот момент, когда я набросил на плечи жилет.

— Вам очень идет, ваша милость, — сообщила все еще красная девушка, чуть поклонившись и отводя глаза.

Молча кивнув ей, я бросил взгляд на свою маску. За время пути я перестал в ней нуждаться, и теперь предстояло решить, брать ли ее с собой или оставить в покоях. Все-таки, несмотря на лечебные эффекты, выглядела она не слишком подходящей для светских приемов.

И ладно еще наручи, с которыми я не расстался даже в ванной — они скрывали мои глаза, хотя служанка и была удивлена, когда велел не трогать их. Но сейчас предполагается есть, так зачем надевать маску, если ее придется снять все равно?