пару нажатий в надежде на то, что пистолет выстрелит. Она выбросила его и схватила рядом лежавшие ножницы. Но не успела замахнуться как руку уже поймал её когда-то любимый муж.

— Фу! Брось! Это тебе не поможет. А вот мне… пригодится — муж точным ударом ножницами ударил жену свою в грудь.

— Оооо, даааа. Засыпай — Из раны струила кровь и ноги матери ослаблялись и она медленно упала на спину. А муж её только наслаждался её кончиной. Всю эту картину видела Сара.

— А теперь ты иди сюда! — Отчим облизал ножницы и двинулся на свою приёмную дочь. Та только успела прижаться к стене. Ведь теперь все мертвы и никто не спасёт её.

— Боишься? Правильно. Бойся меня…. Ведь я обличие зла в форме добра. — С ехидной улыбкой говорил он и пытался запугать каждую клеточку девочки. Он становился всё ближе и ближе к своей цели. Он поднёс к её уху кончик ножниц, на которых была ещё кровь её мамы.

— Это кровь твоей мамаши… А сейчас будет …

— А сейчас всё закончится! — раздался голос позади убийцы, а следом за ним выстрел. Девочка зажала глаза и почувствовала, как по лицу побежала кровь. Сара дрожала от всего произошедшего. Тело упало к её ногам. Приоткрыв глаза, девочка увидела сквозь кровь мужчину внизу лестницы.

— Закрой глаза! И медленно спускайся по лестнице. Хорошо?! — Спросил её Артур. Сара только легонька кивнула головой.

— Всё хорошо. Аккуратно. Вот так! Тихонько, осторожно. — После как её нога встала на предпоследнюю ступеньку. Он её схватил и крепко обнял. Рукавом своей рубашкой он вытер её маленькое личико. Девочка в вцепилась ему в шею и заплакала.

— Всё, всё. Успокойся. Теперь уже точно всё закончилось…

8.

Стояла тёмная ночь, повсюду пели сверчки. Дверь распахнулась, и в дом валился Артур, неся на руках Гавса. А следом, крепко держа Кени в руках, вошла Сара.

— Сара…. Принеси сумку красную. Она под твоей кроватью лежит. — Сказал Артур, положив друга своего верного на стол. — потерпи чуть-чуть сейчас тебе легче станет — гладя его по голове. Гавс ничего не говорил. Только смотрел на своего друга видать в последний раз.

— Вот. Только она тяжёлая.

— Давай сюда… Всё, а теперь иди к себе в комнату и ложись спать. — расстегивая сумку говорил Саре.

— Нет! Я хочу остаться с Гавсом.

— Сара, нет! Лучше если ты будешь в комнате. И не увидишь всего этого.

— Но я хочу быть рядом с ним.

— Сара… Тут будет много крови. Ты и так сегодня много чего повидала. — говорил Артур, стоя на коленях перед девочкой.

— Я всеровно не лягу!

— Эхх. — он поправил локон русых волос девочке — Хорошо. Но обещай мне, что ты будешь сидеть на диване вот там — показывая на самую дальнюю часть дивана от стола — и не будешь пытаться увидеть лечение.

— Хорошо… Обещаю.

— Умничка. — Погладил по маленькой головушке.

— Но и ты мне обещай, что ты его вылечишь!

— Хорошо, обещаю.

Как только Сара улеглась на диван. Артур расстегнул сумку и достал хирургические инструменты.

У Гавса была окровавлена вся морда, левый глаз заплыл кровью, на груди порез и сломаны 2 лапы. Сара очень переживала за собачку. Она лежала на диване, уставшая и потрясённая событиями дня. Артур вколол в себя небольшой металлический шприц и такой же, но меньше в размере, пациенту. После того как Гавс уснул, Артур приступил к операции.

9.

Артур перевязал бинтами грудь пациента. И начал зашивать его лицо. Сара внимательно наблюдала за каждым движением рук Артура и слышала неразборчивую речь его.

— Эхх… Старый друг, как тебя так угораздило… Потерпи… Всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

— Ты меня спасал ни раз… Пришло время и мне тебя спасти, братишка…

10.

— Всё… Личико твоё я исправил… Твою мать!!! — Бурчал Артур.

Пока он оперировал лицо, у Гавса открылась рана на груди и пошла кровь.

— Сара, принеси мне пожалуйста кружечку воды, но поставь на край стола, я сам возьму. Почти спавшая девочка, встала и пошла за водичкой.

— Всё, всё, дальше не надо. Ложись обратно… Спасибо.

Но она успела увидеть беспомощного, израненного своего нового друга. Артур сделал два небольших глотка и поставил кружку на край стола.

— Эхххх… — сделал глубокий выдох, врач и приступил к лечению.

11.

— Бедная девочка. Как она теперь? Куда мне её девать? Что мне делать сейчас? — Думал про себя Артур, глядя на спавшую девочку. А тем временем он заново наложил швы на грудь и перебинтовал её. Глаза уже слипались. Усталость брала своё.

— Так, собрались. Ещё чуть-чуть — подбадривал себя Артур, бив себя по щекам.

— Гавс потерял слишком много крови. Нужно переливание… Капец. Он медленно снял перчатки и маску и сел на стул от безысходности. Он не мог смириться с ближайшей смертью своего братика… — Я обещал Саре его вылечить. Обещал — повторял Артур. Он резко встал и побежал в подвал. В подвале было много хлама, но не было того что необходимо Артуру.

— Где он? Где же? — Перебираясь в хламе своего мусора. Но время шло, и оно было категорически настроено негативно к его питомцу.

— Во. Вот ты где. — Артур нашёл ящик, в котором хранилась кровь Гавса и его. От холода, исходившего из ящика, пошёл туман. Быстро взяв 2 пакеты, он побежал наверх. Приготовив всё необходимое, он ввёл иголку в тело Гавса. И пошло переливание крови. Он держал пакет выше, чем выдуманный операционный стол. Ему предстоит долго держать этот пакет, если он хочет спасти своего лучшего друга.

12.

Прошло несколько часов.

— Аааа. Руки затекают. — тихонько кричал Артур, чтобы не разбудить девочку. Врач проверил пульс, и он еле-еле прощупывался.

— Держись. Всё будет хорошо. Слышишь, Гавс! Всё будет хорошо, я тебе обещаю… Да ёпарасате. У тебя снова разошлись швы.

— Всё пока хватит тебе свеженькой крови. — Достал иголку из лапы Гавса и перевязал её. Артур схватил ещё один шприц и ввёл его в пациента. И снова начал оперировать его.

13.

— Всё…. — Тишину развеял скрип стула, на который сел уставший врач, который закончил оперировать.

— Пульс есть, бинты лежат хорошо, грудь не кровоточит. Пока хорошо. — Шептал Артур. На полу, на столе было много крови, доброй крови даже героической.

— Гавс, я прикрою глаза с твоего позволения, но я уверен что будет всё хорошо. — Прикрывая глаза говорил Артур. А на улице тем времени уже светало и музыку сверчков сменило пение птиц. И только в доме была гробовая тишина, не считая нудного падения капель крови со стола.