— Что… что…

— Прошу прощения.

Похоже, сила его убеждения оставляла желать лучшего.

— Это же вы были на дороге!

Она все так же сжимала руль, и руки у нее тряслись.

— Это была простая… демонстрация.

— Демонстрация? Да вы напугали меня до полусмерти!

— Я еще ничего не сделал. Понимаете? Мы имеем дело с каким-то культом, которому несколько сотен лет и в котором приносят людей в жертву, это как минимум. А может быть, и еще что-нибудь похлеще. Куда как похлеще. Я не готов отвечать за последствия, если вы влезете в это дело.

Эйлин завела мотор и вывернула на дорогу. Лишь четверть часа спустя, когда они ехали по шоссе «1-87», она сказала:

— Получается, вы теперь не совсем человек, да? Раз смогли так меня напугать. Хотя и говорите, что я вам небезразлична. Именно об этом вы и пытались меня предупредить.

— Да, — кивнул он.

Голос у нее изменился, стал каким-то более отстраненным. Он ждал, не скажет ли она что-нибудь еще, но женщина лишь кивнула и вставила в стереосистему кассету с Моцартом.

* * *

После этого между ними все будет кончено. Однако через неделю Эйлин Картер позвонила ему и предложила пообедать в «Козырных тузах».

Фортунато уже ждал за столом, когда она вошла. Он знал, что она никогда не сможет выглядеть как манекенщица или одна из его гейш. Но с одобрением отметил, что свои достоинства женщина подала наиболее выигрышным образом: на ней была серая фланелевая юбка, белая хлопчатобумажная блузка, темно-синий кардиган, а в волосах — широкий черепаховый обруч. Почти никакой косметики: она лишь подкрасила ресницы да слегка тронула губы блеском.

Он поднялся, чтобы отодвинуть для нее стул, и едва не врезался в Хирама. Повисла неловкая пауза. В конце концов Эйлин протянула руку, и Хирам склонился над ней, задержался в таком положении — чуть дольше, чем следовало бы, — и удалился. Секунду-другую Фортунато смотрел ему вслед. Он надеялся услышать что-нибудь о Хираме, но она не приняла его намек.

— Очень рад вас видеть, — проговорил он.

— И я тоже.

— Несмотря на то… на то, что случилось в прошлый раз?

— Следует ли мне расценивать это как извинение?

— Нет, хотя я искренне об этом сожалею. Я сожалею, что втянул вас в эту историю и о том, что мы не встретились при других обстоятельствах. Я сожалею, что каждый раз, когда мы видимся, между нами стоит это отвратительное дело.

— Я тоже.

— И я боюсь за вас. Я ввязался во что-то, с чем никогда прежде не сталкивался. Это все эта… эта шайка, секта, культ — называйте ее как хотите. И я ничего не могу узнать о ней.

Официант принес меню и воду в хрустальных бокалах. Фортунато кивком отпустил его.

— Я встречался с Кларком, — продолжил он. — Задал ему кое-какие вопросы, упомянул Тиамат, но в ответ получил лишь бессмысленный взгляд. И он не притворялся. Я заглянул в его голову. — Он перевел дыхание. — Он не помнил о вас.

— Но это невозможно. — Эйлин покачала головой. — Вы вот так сидите и рассуждаете о том, как прочитали его мысли. Должно быть, это какое-то недоразумение, вот и все. Вы точно уверены?

Фортунато отчетливо различал ее ауру. Она говорила правду.

— Я точно уверен.

— Я виделась с Кларком вчера вечером и могу поклясться, что он помнил меня. Он отвел меня на встречу с группой людей. Они — члены какого-то культа, или общества, или как его еще можно назвать. Эти монеты — что-то вроде опознавательного знака.

— Вы узнали их имена, адреса или что-нибудь еще?

Отрицательный жест.

— Я узнала бы их в лицо. Одного из них называли Романом. Очень красивый, даже чересчур, если вы понимаете, что я имею в виду. Другой был совершенно ничем не примечательным. Гарри, если я правильно помню.

— У этой группы есть название?

— Они о нем не упоминали. — Эйлин пробежала взглядом меню: вернулся официант. — Медальоны из телятины, пожалуй. И бокал шабли.

Фортунато заказал салат-коктейль и пиво «Бекс».

— Но зато я узнала кое-что другое, — продолжала она. — Я все пытаюсь выйти на след жены и сына Бэлзама. Ну, они могли бы дать зацепки к тому, чтобы распутать эту историю. Сначала я попробовала прибегнуть к стандартным детективным приемам, отыскать записи о рождении, смерти и заключении брака. Безрезультатно. Тогда я решила поискать среди оккультистов. Знаете журнал «Абрамелиново обозрение»?

— Нет.

— Это что-то вроде обзора публикаций по оккультизму. Там-то семейка Бэлзама и всплыла. Есть такой Марк Бэлзам, который за последние несколько лет опубликовал не меньше дюжины статей. Большинство из них печаталось в журнале под названием «Нектанеб». Ни о чем вам не говорит?

Фортунато покачал головой.

— Какой-то демон? Судя по названию, я должен бы его знать, но что-то не припомню.

— Можно делать ставку, что он состоит в том же обществе, что и Кларк.

— Из-за монет.

— Именно.

— А что насчет этих подростковых банд, которые терроризируют Клойстерс? Я забрал монету у одного из этих сосунков. Какая между ними может быть связь?

— Пока не вижу. Может быть, статьи прояснили бы что-нибудь, но этот журнал — настоящий раритет. Мне пока не удалось найти ни одного экземпляра.

Принесли заказ. За едой она наконец-то упомянула о Хираме.

— Пятнадцать лет назад он был куда привлекательнее, чем можно подумать сейчас. Немного грузноват, но море обаяния. Хорошо одевался, чувствовал, что и когда сказать. И разумеется, всегда знал самые потрясающие рестораны.

— И что же произошло? Или это меня не касается?

— Не знаю. Что вообще может произойти между двумя людьми? Думаю, главная причина в том, что он чересчур болезненно относился к собственному весу. А теперь я могу то же самое сказать о себе.

— И совершенно напрасно. Вы очень красивая. Вы могли бы заполучить любого мужчину, какого захотите.

— Можете не считать себя обязанным флиртовать со мной. Ну, то есть, я отдаю должное вашему обаянию, сексуальной энергии и всему прочему, но мне не хочется, чтобы вы испробовали ее на мне и манипулировали мной.

— Я вовсе не пытаюсь вами манипулировать, — возразил Фортунато. — Если я проявляю к вам интерес, то это потому, что я этот интерес испытываю.

— Вы всегда действуете так напролом?

— Да. Похоже на то. Я смотрю на вас, а вы все время мне улыбаетесь. Это сводит меня с ума.

— Хорошо, попытаюсь больше не улыбаться.

Он вдруг понял, что чересчур на нее давит. Женщина аккуратно примостила нож с вилкой на тарелку и сложила рядом салфетку. Фортунато отставил недоеденный салат. Внезапно в мозгу у него что-то щелкнуло.