– Прошу прощения, мисс? – с трудом выдавил моряк, стараясь не слишком пристально всматриваться мне в лицо. – Мисс, шутит? Вы взошли на борт нашего корабля в Квинстауне не далее как сегодня утром.

Я широко распахнутыми глазами уставилась на услужливого стюарда. Квинстаун, насколько я помню из многочисленных рассказов Фрэнки, «Титаник» посетил одиннадцатого апреля, а значит, до катастрофы осталось всего четыре дня, считая этот! Ой, мама, мамочка, вот я влипла, так уж влипла! Ну, Фрэнки, я тебе ещё припомню твои многочисленные «Ах, как чудесно было бы побывать на «Титанике»! Я тебе эти твои реализации желаний непременно припомню, если вообще выживу.

– Мисс, позвольте, я провожу Вас в каюту, – мужчина бережно, но удивительно решительно взял меня за руку.

Я покорно повиновалась, с трудом изобразив на лице благодарную улыбку. Так, спокойно, не впадаем в истерику, она не поможет. У меня есть целых четыре дня, целая вечность, если распоряжаться ими разумно. Что я реально могу сделать, чтобы изменить ситуацию? Потребовать у капитана изменить курс на основании того, что я твёрдо знаю об айсбергах на пути лайнера? А капитан мне поверит? Это же начало двадцатого века, женщины по-прежнему считаются красивыми (или не очень, как повезёт) игрушками, начисто лишёнными мозгов. В лучшем случае меня внимательно выслушают и попросят успокоиться, а в худшем сочтут буйной и запрут в лазарете. Мда, перспектива не особенно радужная, но попробовать поговорить с капитаном всё-таки стоит. Так, кто ещё может мне помочь? Исполнительный директор Томас Эндрюс. По словам всеведущей в этом вопросе Франчески (её бы сюда), мистер Эндрюс мужчина вежливый, умный и внимательный. В прямом смысле, душа рейса. И отправилась эта душа на дно вместе с кораблём, так, не о том я сейчас. Кто ещё? Брюс Исмей? Если судить по фильму Джеймса Камерона, типчик тот ещё, но он царь и бог на корабле, это, к сожалению, доказали оба проведённых после крушения расследования. Итак, кандидатов на душе (и судно) спасительную беседу у меня пока трое: капитан, мистер Эндрюс и мистер Исмей. Теперь вопрос номер два: о чём, вернее, как с ними говорить? Если я в лоб заявлю, что точно знаю, что корабль утонет натолкнувшись на айсберг, я рискую повторить печальную участь провидицы Кассандры. При упоминании Кассандры память услужливо, хоть и несколько несвоевременно, нарисовала облик Гектора: его высокую статную фигуру, тёплые карие глаза и густые каштановые волосы, прихотливой волной спускающиеся к плечам. Я мотнула головой, стараясь вернуть прежний деловой настрой и с удивлением обнаружила, что стою столбом посреди уютной каюты. Душка-стюард, искренне надеюсь, что он выживет, любезно проводил меня не только ДО каюты, но и милостиво ввёл В каюту. Только что на кресло не усадил, но с этим я и сама прекрасно справлюсь. Я проворно опустилась в мягкое кресло (ммм, прелесть какая, вот бы домой такое!) и внимательно осмотрела обстановку. Так, насколько я могу судить, я в каюте первого класса. Уже хорошо. Шансов что-то сделать, будучи пассажиркой третьего класса у меня бы просто не было. Так, вернёмся к нашим баранам, тьфу ты, вопросам. Итак, как говорить?

– Не о том думаешь, девочка, – прервал меня надменный женский голос (где-то я его уже слышала).

Я испуганно вздрогнула и вскинула глаза на холёную незнакомку, в полупрозрачном одеянии (и не холодно ей?) развалившейся на маленьком диванчике.

– Не узнаёшь? – мурлыкнула женщина, одаривая меня снисходительной улыбкой.

– А должна? – я с вызовом вскинула голову.

С этими чудесами профессиональное терпение приказало долго жить, запинанное в угол инстинктом самосохранения. Незнакомка лениво приподнялась с диванчика и дунула в мою сторону. Бее, а вдруг она заразная? В голове отчётливо вспыхнула картинка: я стою на стенах Трои и смотрю, как мой единственный Гектор идёт навстречу Ахиллу. Идёт навстречу смерти.

– Гера, – выдохнула (или выплюнула) я. – Что ты здесь делаешь?!

– Даю вам с Гектором шанс, как ты и просила, – лениво ответила богиня, плавно поднимаясь с диванчика и мягко скользнув в мою сторону.

Я ушам своим не поверила:

– Гектор здесь?! Но этого не может быть!

– Почему? – серебристо рассмеялась Гера. – Кто сказал, что для меня есть что-то невозможное?

Логично. Если она меня смогла выдернуть из моего родного и привычного двадцать первого века, что мешает ей его… Так, стоп, секундочку, я запуталась.

– Ничего не понимаю, – честно выдохнула я, во все глаза глядя на живой миф.

Интересно, она знает, что об их божественных выкрутасах дети в пятом классе учат?

– Не отвлекайся, девчонка! – прогремел рядом голос богини.

Упс, кажется, Её Бессмертие обиделось.

– Ты сама умоляла меня дать вам шанс быть вместе, – Гера скорчила гримаску, показывая степень моей наивности. – Утверждала, что вы сможете узнать друг друга в любом обличье, и ваша любовь переживёт века, так?

Ну, честно говоря, не совсем так, но с богиней лучше не спорить. Себе дороже.

– И? – заинтересованно протянула я, поскольку Гера замолчала, томно глядя в окно (с ума сойти, тут окна вместо иллюминаторов!).

– Как тебе известно, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля этот корабль уйдёт на дно, – Гера жестоко усмехнулась. – О, владыка Зевс, как наивны эти людишки! Верят в то, что их корабль не может затонуть!

Я кашлянула, призывая богиню вернуться к обсуждению важной (очень важной) для меня темы.

– Так вот, – Гера плавно прошлась передо мной, демонстрируя совершенство божественной фигуры. – До катастрофы ты должна узнать своего ненаглядного (богиня опять усмехнулась, на этот раз презрительно) и спастись вместе с ним. Если Гектор откажется покинуть корабль, ты снова будешь наблюдать его гибель.

– Я могу остаться вместе с ним, – старательно изобразила полную невозмутимость я.

– Тогда вы оба погибнете, только и всего, – Гера рассмеялась и зло добавила. – Признаюсь честно, такой вариант меня очень устроит.

Злость Геры была очевидна, хотя я понятия не имела, за что удостоилась столь бурных божественных эмоций. Не в метро же я ей ногу отдавила!

– Почему… – я мотнула рукой в воздухе, подбирая слова, но богине они и не понадобились.

– Почему я вас так ненавижу? – усмехнулась Гера. – Ты наивная глупая девчонка, верящая в незыблемость любви и святость семейных отношений.

– А Гектор? – я благоразумно не сказала, что далеко не всем так не везёт с мужьями, как Гере. – За что ты ополчилась на него?

На лице богини промелькнуло облако печали. В этот краткий миг всемогущая Гера показалась мне женщиной, уже немолодой и даже несчастной.

– Ещё до вашей с ним свадьбы я решила почтить его своим вниманием, – медленно, словно в глубоком сне произнесла богиня. – А он отказался, представляешь? Сказал, что любит свою невесту. Он предпочёл мне, богине, тебя, наивную смертную девчонку! Вот тогда я и поклялась ему отомстить, да так, чтобы весь мир дрогнул от масштабов моей мести.