— Скорее! — торопил Оуэн и тащил ее за собой, заставляя петлять между деревьями.

Белое платье в темном лесу виднелось издалека. Хорошо, что хотя бы на Оуэне темный смокинг. Он почти сливался с деревьями.

— Иди дальше без меня, — задыхаясь, проговорила Тара, когда они ненадолго присели отдохнуть за раскидистым дубом. — Гонятся они за мной. В этом платье я для них как маяк. Попроси кого-нибудь о помощи, вызови полицию. И объясни Роберту, что случилось.

Оуэн смотрел на нее так, словно она сошла с ума. — Я тебя не оставлю, — буркнул он.

Неожиданное желание поцеловать его застало ее врасплох. Тара очень давно запретила себе думать об Оуэне как о мужчине. Его верная дружба была ей дороже сексуального влечения. Странно, что такое влечение вернулось так не вовремя.

— Вперед! — скомандовал Оуэн, дергая ее за собой.

Похитители по-прежнему были близко; обернувшись, Тара с облегчением отметила, что они не приближаются.

Поднялся ветер. У них над головой шуршали листья. Но даже в горах Кентукки лес не тянется до бесконечности. Если им удастся найти между лесами какой-нибудь населенный пункт, они спасены. Но если они выбегут на открытое место, где невозможно спрятаться и нет людей…

— Как по-твоему, они долго будут гнаться за нами? — запыхавшись, спросила Тара, когда они сели отдохнуть за очередным деревом.

— Не знаю, — ответил Оуэн. — Ты, наверное, не знаешь, почему тебя схватили… Но, может быть, они хотя бы намекнули, в чем дело?

— Нет, все было так, как я тебе рассказала. Один из них выманил меня из церкви, а второй надел мне на голову наволочку — я даже лица его не разглядела. Хотя он определенно назвал меня по имени: мисс Бентли… — Тара отважилась высунуться из-за дерева. — Я их не вижу!

— Не думаю, что нам стоит двигаться с места. Возможно, они залегли неподалеку и ждут, когда можно будет согнать нас отсюда.

Тара нахмурилась:

— Сколько нам, по-твоему, еще здесь сидеть?

— Не знаю. Пару часов…

— Наверное, сейчас не самое лучшее время говорить о том, что мне очень хочется по-маленькому.

Оуэн усмехнулся:

— Ты не можешь немного потерпеть?

— У меня есть другой выход?

— Нет.

— Вот видишь…

Оуэн метнул на нее взгляд, от которого ей стало тепло. Она не была слепой и прекрасно понимала, что Оуэна так же влечет к ней, как и ее к нему.

Вот и сейчас в его взгляде она видела неприкрытое желание.

— Кажется, я знаю, где мы находимся, — негромко заметил Оуэн через несколько минут.

Тара посмотрела по сторонам. Вокруг них были только деревья.

— Как тебе это удалось? — прошептала она.

— В школе, когда ты ездила в лагерь чирлидеров[1], я был в лагере бойскаутов.

— И там тебе дали значок за то, что научился отличать одно лиственное дерево от другого?

— Нет, — спокойно ответил Оуэн, проявляя чудеса терпения. — Дело в том, что я и еще пять мальчишек жили в старой, полуразвалившейся хижине примерно в двухстах шагах к востоку отсюда.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросила Тара.

— Видишь впереди то большое дерево? Там в коре вырезан полумесяц.

Она всмотрелась сквозь листву:

— Ничего не вижу.

— Поверь мне, оно там есть. А надрез в виде полумесяца — моих рук дело. Мы с Билли Терли вырезали его на спор. Наш вожатый не поверил, что мы учимся оставлять надписи на деревьях по примеру Даниэля Буна.

Тара невольно улыбнулась, она помнила, как Оуэн поехал в лесной лагерь. Сама она тогда ужасно радовалась тому, что ее пригласили в лагерь чирлидеров, потому что в команду чирлидеров в старших классах брали только тех девочек, которые в средней школе ездили в лагерь.

— Я знаю, что тебе уже не терпится идти дальше, — тихо продолжал Оуэн, взяв ее за руку, — но я кое-что придумал.

— Говори! — Тара сжала его пальцы. — Что ты придумал?

— Как только мы убедимся, что наши преследователи отступили, мы доберемся до хижины.

— Какой хижины?! В которой ты жил двадцать лет назад, когда тебе было одиннадцать?

— По-моему, она по-прежнему там.

— Может быть, но в каком состоянии?

— Неужели всегда нужно быть такой пессимисткой?

— Да, но я прошу прощения… — Она сжала его пальцы.

— Наверное, в этом часть твоего обаяния.

— Льстец, — прошептала она.

— Значит, договорились? Идем к хижине?

— Если она еще там. — Тара подняла голову. — Ах, прости.

— Если она еще там, — вздохнул Оуэн. — Будем надеяться.

От его мрачного тона что-то екнуло у нее внутри. — Что такое?

— Ветер поднялся…

— И что?

— По-моему, дождь начинается.

Оуэн оказался прав. Через несколько минут порыв ветра принес первые капли дождя. Крона дуба укрывала их лишь частично. Оуэн накинул Таре на плечи смокинг, но дождь усиливался. Сгущались сумерки. Небо затянуло облаками, и быстро стемнело.

Тара посмотрела на часы — почти шесть. Сейчас Роберт наверняка злится и гадает, что с ней стряслось. Ее машина по-прежнему стоит на парковке, ее сумочка в комнате невесты. Только сама невеста в пышном свадебном платье пропала.

Интересно, понял ли кто-нибудь, что с ней что-то случилось? Или решили, что Тара просто сбежала, никому ничего не сказав?

В таком случае Роберт, наверное, решил, что ему крупно повезло: он чуть не связал свою жизнь с ненормальной!

— О чем ты размышляешь? — поинтересовался Оуэн. — Мне всегда не по себе, когда у тебя такой задумчивый вид.

— Что-то наших похитителей давно не слышно. Еще я думаю, что по моим ногам ползут муравьи. А еще я думаю: если я просижу за этим деревом хотя бы одну минуту, промокну до нитки. Сойду с ума и буду носиться между деревьями с истошными воплями: «Сдаюсь! Заберите меня!»

Оуэн повернулся к ней, обхватил ее лицо ладонями. Пальцы у него были холодными, зато взгляд обжигал.

— Я знаю, что тебе страшно. Знаю, когда тебе страшно, ты стараешься больше жаловаться и шутить. Да, ты права. Что-то наши похитители затихли. Не думаю, что им так уж улыбается до конца дня гоняться за нами по лесу. Ведь они знают, кто ты, и могут попытаться похитить тебя в другой раз.

Тара посмотрела на него в упор:

— Ты в самом деле думаешь, что они решатся на вторую попытку?