В обычных обстоятельствах Лорена была бы оскорблена его резкостью и сухостью тона, но сейчас природа брала свое, и она поспешно вскочила на ноги. Тут же тысячи иголок вонзились ей в правую икру, и, застонав, она оперлась о кресло.

— Ничего страшного, просто судорога в ноге, — объяснила она, встретив его вопросительный взгляд.

— Какая жалость. Надеюсь, ей это не повредит. Другая, та, которой мне удалось полюбоваться, пока вы тут мирно спали, весьма неплоха, — насмешливо заметил он.

Лорена вспыхнула, но нашла силы выйти из гостиной, почти не хромая. Она мысленно проклинала себя и одновременно всем сердцем ненавидела его.

Ванная в отличие от гостиной была вполне современная. Черная плитка на полу, ванна и умывальник одинакового зеленого цвета, сверкающие хромированные краны, огромное овальное зеркало. Белоснежные полотенца свидетельствовали о безукоризненной аккуратности.

Лорена увидела в зеркале свое отражение и ужаснулась. Растрепанные волосы, размазавшаяся тушь, на щеке отпечатался след от обивки кресла — неудивительно, что он был так насмешлив. Наверное, она напомнила ему тех жалких пьяниц, которых он по долгу службы подбирал по обочинам. С помощью воды и мыла Лорена, насколько смогла, привела себя в порядок и пожалела, что сумка с косметикой осталась в машине. Свежий макияж мог бы добавить ей уверенности. Но Лорена решила не рисковать по пустякам: не было никакой гарантии, что, неосмотрительно покинув этот негостеприимный дом, она сможет вернуться в него. Не стоит упрощать хозяину задачу, как выставить ее за дверь, пока она не добилась того, зачем приехала…

— Любой нормальный мужчина проводит в ванной втрое меньше времени, — проворчал Ник. — Вы отсутствовали больше пятнадцати минут. — Он указал на бокал на столике. — Выпейте, это согреет вас и немного поднимет настроение.

— Что это? — Лорена подозрительно понюхала содержимое.

— Горячий ром, лимон и сахар. Я только что вскипятил это заново, так что не обожгитесь.

— Но я не люблю ром!

— А я не люблю, когда ко мне вторгаются незнакомые женщины и заболевают у меня дома. Так что пейте и не спорьте!

— Но мне не холодно, — запротестовала она.

— Почему же в таком случае вы дрожите? — спросил Ник, дотронувшись до ее руки.

«Потому, что вы смотрите на меня, а теперь вот прикоснулись», — хотела сказать Лорена, но благоразумно промолчала и послушно отпила из бокала.

— Вот и хорошо, — одобрил Ник. — Сидите, пейте, возьмите плед, если станет холодно. Я иду накрывать на стол. Надеюсь, вы любите телятину.

— Что-нибудь изменится, если я скажу «нет»?

— Решительно ничего. На ужин будут телячьи эскалопы, запеченный картофель и салат с шампиньонами и оливками. Можете есть, можете смотреть на меня.

— Телятина — это превосходно, — поспешно произнесла Лорена, подавив ребяческое чувство противоречия. Глупо так вести себя с тем, в чьей помощи нуждаешься. — И спасибо, что не выставили меня за дверь.

— Как будто вы оставили мне возможность выбора, когда чуть не потеряли сознание на пороге. — И, недобро сверкнув глазами, Ник вышел из комнаты.

Оставшись одна, Лорена неторопливо потягивала душистый согревающий напиток и размышляла о Николасе Тэрренсе. Она уже понимала, что ее заворожили не только его красота и изумительная фигура. Под внешней грубостью и насмешливостью скрывался умный, интеллигентный человек с чувством собственного достоинства. Она не могла не отдать должного его великолепному вкусу. В доме не было ни показной роскоши, ничего кричащего, только элегантная простота, присущая жилищу людей состоятельных, родившихся и выросших в мире, где не принято ни в чем себе отказывать. Эллен была права: он действительно богат. Одни безделушки на камине стоили больше, чем она зарабатывала за полгода.

Лорена считала себя весьма преуспевающей писательницей, ее книги расходились немалыми тиражами, она позволила себе не одну поездку в Европу, но о таком загородном доме даже помыслить не могла. Пытаться предлагать деньги его обладателю было не только глупо, но и опасно. Стоящая перед ней задача казалась тем более неразрешимой, что и она сама явно пришлась не по вкусу мистеру Тэрренсу, вторгшись в его жилище и нарушив столь ценимый им покой.

Щеки молодой женщины пылали то ли от горячего грога и яркого огня, то ли от волнующих мыслей. Румянец шел к ее темным, почти черным волосам и чистой, гладкой коже. С бьющимся сердцем Лорена отправилась на поиски человека, занимавшего все ее помыслы. Яркий свет и перезвон посуды подсказали ей направление. Заглянув по пути в освещенную столовую с большим обеденным столом, Лорена остановилась у арочного входа в кухню.

— Вы давно здесь живете? — спросила она, наблюдая за ловкими движениями Ника.

— Скоро четыре года.

— Вам повезло, что сумели найти такой замечательный дом.

— Здесь нет никакого везения. Я нашел и купил только участок земли на берегу озера. Все остальное осуществлено по моему проекту. И пальмовая аллея на подъезде к дому, и сам дом, и апельсиновая роща.

— И кухню вы тоже сами проектировали?

— Вплоть до последней доски.

— Впечатляюще! Поверьте, я потрясена.

— Почему? Полагаете, мужчине пристало уметь обращаться только с бритвой и штопором?

— Конечно нет. Просто большинство мужчин не способны предусмотреть все детали.

— Особенности профессии. — Ник старательно взбивал веничком что-то аппетитно пахнущее в глубокой миске. — Я раньше зарабатывал себе на жизнь, именно обращая внимание на детали. И зачастую это спасало мне жизнь.

Он попробовал содержимое и неожиданно спросил:

— Вы сегодня спите одна?

Лорена моргнула от неожиданности, решив, что ослышалась.

— Простите, я, кажется, не так что-то расслышала.

— Я спрашиваю, вы планируете провести сегодняшнюю…

— Достаточно! Я не понимаю только, почему вы считаете себя вправе задавать мне подобные вопросы? — возмутилась она.

— Не беспокойтесь, Конфетка, я не планирую затащить вас в постель, если вы подумали именно об этом. — Ник неторопливо очистил головку чеснока и спокойно добавил: — Я предпочитаю чеснок любой другой приправе, но многие его не любят. Так что, если вас сегодня ждет…

— Я сплю сегодня одна, — поспешно перебила Лорена, не дав ему договорить, и отчаянно покраснела.

— Да, а позвольте задать нескромный вопрос — где?

— Я… я еще не решила.

Ник прервал свое занятие и посмотрел на нее со смесью насмешливого ужаса и недоверия.

— Вы хотите сказать, что не забронировали номер в отеле?

— Пока нет, но…

— Пока нет?! Послушайте, Конфетка, вы что, действительно не побеспокоились о ночлеге заранее? Вы отдаете себе отчет в том, что сегодня пятница и все отели…