Необходимо сделать там несколько входов для публики, прорубить окна, провести канализацию, воду и электричество; покрасить и украсить коврами и идеями!

Почему бы не разбить на крыше сад?

В дневнике он сделал такую запись:

«Старая посудина» — заброшенная собственность в северном конце Пикакса. Недавно её приобрела шотландская община и передала муниципалитету для ДОРСП вместе с денежными пожертвованиями на полное переоборудование, ремонт и покупку обстановки.

Шотландские корабелы прибыли в Мускаунти в девятнадцатом веке — чтобы строить трехмачтовые шхуны, мачты которых делались из двадцатифутовых сосен. Когда парус был вытеснен паром, они переключились на строительство домов и строили их очень хорошо, о чем свидетельствуют собственные их особняки на Алом мысе и та материальная поддержка, которую они оказывали местным проектам. ДОРСП будет благодарностью им.

Что касается выбранного для ДОРСП помещения, то это продуктово-семенной склад, куда фермеры свозили на фурах свою продукцию. При новых формах транспортировки такие перевозки стали нерентабельны, и на смену гигантскому складу пришли небольшие базы, разбросанные по всему округу. «Старая посудина», как назвали склад, стала пристанищем для мальчишек, бродячих кошек и невесть кого и чего ещё. Теперь архитекторы и строители даруют ей свои знания и умения, а «Всякая всячина» даёт pro bопо[6]координатора работ по проекту — свою сотрудницу Хикси Райс.

Позже в тот же день позвонила сама Хикси Райс.

— Угадай, что случилось! К нам возвращается стол с собаками!!

В начале года, чтобы собрать деньги на строительство Клуба здоровья, проводился благотворительный аукцион. Старожилы жертвовали для него весьма ценные вещи — от фарфоровых чашек до предметов старинной мебели.

Среди прочих даров был шестифутовый библиотечный стол из тяжёлого дуба; массивные, выгнутые в форме луковицы ножки поддерживали столешницу с одной стороны, а с другой она опиралась на двух бассетов в натуральную величину. Стол пожертвовала заведующая канцелярией «Всякой всячины», получившая его в наследство от состоятельного отца.

Деяние это вызвало тьму толков: «Он весит тонну! Держу пари, что она рада от него избавиться! А что, это можно вписать в налоговую декларацию, и скостят налоги? На сколько баксов он потянет?»

На аукционе неустановленное лицо предложило за него некую сумму, а приобрели стол за… десять тысяч долларов! И грузовик увез его из Пикакса в неизвестном направлении.

А теперь стол с собаками вернулся! Вернулся дар Клубу здоровья ветеранов от неизвестного доброжелателя.

— И куда его поставят? — поинтересовался Квиллер.

— В фойе, оно просторное. Вокруг, словно это некий центр притяжения, будут собираться члены клуба. Последние выпуски газет, журналов, настольная лампа с мягким приглушённым светом… Представь себе лампу, к примеру… в виде кошки! Можно заказать дизайнеру кошку, сидящую на задних лапах, а в передних она будет держать абажур. Как ты думаешь, Коко захочет позировать? Весь город побежит смотреть на стол с собаками и с лампой-кошкой!

— Немедленно положи трубку! — скомандовал Квиллер. — У тебя начинаются галлюцинации!

В понедельник Квиллер запоздал на полчаса с завтраком для сиамцев. Они набросились на него, словно им не давали есть целую неделю. Тем не менее в какой-то момент Коко резко поднял голову и уставился в одно местечко на кухонной стене. Несколько секунд спустя телефон разразился трелями, и кот вернулся к прерванной трапезе.

Звонила Лайза Комптон, в прошлом преподаватель, а теперь «просто» жена школьного инспектора. По совместительству она руководила волонтерами в Центре Эдди Смита, где продавали подержанные и редкие книги (деньги от продажи шли на благотворительные цели).

— Квилл! Только что нам с Алого мыса привезли коробку с книгами, которые вызвали у меня мысль о тебе.

— Такое заявление чревато вопросами, — заметил он.

— Тебе они придутся по душе! Это всё томики карманного размера в твёрдых переплётах — типа тех, что издавались до того, как появились мягкие обложки. Удобные для чтения в машине — и, право, очень, очень симпатичные. Есть даже иллюстрированные и с золотым тиснением на корешках.

— А что там за подборка?

— Сплошь классика. «Похищенный»[7], «Лорна Дун»[8], «Хижина дяди Тома»… и такие писатели, как Ги де Мопассан, Генри Джеймс, Марк Твен…

— Не своди с них глаз! Не выпускай из рук! — загорелся Квиллер. — Сейчас же еду.

— Позволь дать тебе совет. Поскольку коробка очень большая, подъезжай к северной стоянке у задней двери: от неё лестница ведёт прямо вниз — в Центр Эдди Смита.

Квиллеру нравилась Лайза: всегда обо всем подумает — не только о том, кто по достоинству оценит редкую книгу, но и о том, как лучше загрузить покупку в машину.

— Кстати, Квилл, нужно обсудить одно дело по Литклубу. Если у тебя, конечно, будет время. — Она говорила официальным тоном, и это означало, что она не одна. — У тебя найдётся несколько минут?

Всегда падкий до маленьких интриг, Квиллер не заставил ждать себя с ответом:

— Буду через десять минут.

Некоторое время спустя Лайза в своём кабинете говорила ему тихим голосом:

— Квилл, информация только для тебя. Я бросаю ЦЭС и перехожу в Клуб здоровья ветеранов.

— Вот это да! — вырвалось у него. — Потрясающе! Разумеется, я рад за тебя! А что об этом думает Лайл?

— Лайл считает, что клубу очень повезло.

— Полностью согласен.

— Я буду отвечать за координацию всех мероприятий: нужно будет составлять планы, оформлять помещения, вовремя информировать членов клуба, подыскивать инструкторов, находить новые идеи и вообще…

— Тащить такой груз способна только ты. Дай знать, если я смогу тебе чем-нибудь подсобить.

Парадоксальное завершение разговора, думал он по дороге домой. Во что я вляпываюсь?

Квиллер коллекционировал парадоксальные фразы, завершающие разговор, и вдохновлял своих читателей пополнять его коллекцию. Когда-нибудь, заверял он, Фонд К. опубликует сборник, составленный из лучших изречений. Вот какие перлы ему присылали:

Не нужно брать с собою зонтик… Дождя не будет.