— З-зачем вы, Кир Берхольд?.. — голос отца дрогнул, и он мешком рухнул обратно в свое кресло.

Я же лихорадочно искала решение, продолжая всматриваться в надменного парня. Неожиданно уголки его губ дрогнули и растянулись в хищной улыбке.

— Разве вас, уважаемая Ания Риттан, не предупредили об исторических условиях?

— П-предупредили… — тихо ответила ему и бросила быстрый взгляд на лицо отца, бледное как погребальное полотно. — Но разве это касалось не сноски на владение?..

— Исторические условия касаются абсолютно всего, уважаемая, — жестко ответил он и, кивнув на бумаги, подтолкнул их ко мне, — теперь вы.

Я потянулась к перу и, аккуратно достав его из подставки, склонилась над листами. По темно-синим вензелям сложной подписи Кира Берхольда расползалось темно-красное пятно крови, смешиваясь и затекая в изгибы чернильных линий. Не в силах сделать следующее движение, я подняла глаза и опять посмотрела на парня. Он же, в свою очередь, внимательно, словно хищный зверь, следил за движениями моих рук. Закусив костяшку среднего пальца, буравил взглядом перо. Неожиданно перевел взор на мое лицо и в притворном удивлении изогнул одну бровь.

— И? Уважаемая Ания забыла, как пользоваться писчими принадлежностями?

— Что? Нет! — я возмущенно фыркнула и снова оглянулась на отца. Бледная кожа, лихорадочно бегающий взгляд, поджатые губы.

Вздохнув, я посмотрела на бумаги и поставила размашистую подпись напротив своего имени. Еще несколько бесконечно долгих секунд мне потребовалось на то, чтобы решиться на последний шаг. Даже не ойкнув, я торопливо прижала большой палец к бумаге и подождала несколько секунд.

Сердце на секунду замерло и застучало быстрее. Острая боль пронзила грудь слева, и я от неожиданности громко застонала. Кир Берхольд, в свою очередь, вцепился в столешницу побелевшими пальцами. Ни звука не сорвалось с его губ, только тихий вздох.

Как же я могла забыть о метке?! Теперь до конца срока действия контракта мне придется постоянно находится с ним рядом, чтобы магия не позволяла рисунку ядовитого плюща «расти», опоясывая мою грудь, лицо, руки… На теле самого парня мелка не появлялась.

— Прекрасно, уважаемые, — договор тут же исчез со стола. — Отлично. Ну что же, до встречи в моем доме за неделю до начала занятий.

— Что? — Я, наконец, смогла перевести дыхание, да и боль начала отступать. — Зачем?

— Уважаемая, — со вздохом, как маленькому ребенку, объяснил сопровождающий Берхольда светлый, — до начала занятий вам необходимо ознакомиться с распорядком дня уважаемого Кира Бертольда, изучить его привычки и, в конце концов, помелькать на людях вместе. К тому же, если вы не будете находиться рядом с вашим подопечным, метка разрастётся, и уже никто и никогда не захочет иметь с вами никаких дел. Вы же понимаете, что это станет нарушением договора и опозорит ваш род?..

— Да, конечно… — я сглотнула и быстро перевела дыхание. Кивнула на тонкую папку, в которой были собраны все материалы о светлом: — А это тогда что?

— Инструкция для вас. А теперь, прощайте, уважаемые!

Мужчины поднялись и, больше не обращая на нас внимания, исчезли за дверью кабинета.

Я, осторожно встав, подошла к отцу и положила дрожащую ладонь на его плечо. Отчего-то меня лихорадило, мышцы живота непроизвольно сокращались. Пачкая кровью светлую ткань его костюма, потрясла за руку.

— Папа? Все в порядке?

— Что? Да, милая! Все хорошо, — он вымученно улыбнулся мне и поднялся со своего места. — Ну что же, раз контракт вступил в силу, мы можем отметить это дело, не так ли?

— Так, — я, стараясь скрыть нервную дрожь, улыбнулась ему. — Предлагаю сделать это в ресторане!

— Отличный выбор, милая! А теперь иди, сообщи матери, а я пока уберу бумаги.

Спустя две недели я выходила из богато украшенного экипажа перед домом своего «жениха» — Кира Берхольда. Несмотря на столь громкое звание, наши отношения и поведение были четко описаны в составленном и подписанном контракте, а также в оставленных инструкциях. Особое внимание уделялось моему внешнему виду, поведению, даже голосу. Главными пунктами были: кротость, послушание, абсолютное согласие со своим «женихом» во всех областях. Наедине я снова могла становиться собой и даже высказывать собственное мнение по тому или иному вопросу. Но на людях была обязана поддерживать светлого во всем.

Конечно, все эти тонкости уходили на задний план, как только дело касалось безопасности его жизни. Но, встретившись с ним лично и изучив тонкую папку с «делом», я была удивлена. Зачем я ему? Во-первых, он был силен. Даже не так — Кир Берхольд был невероятно СИЛЕН. Физическая сила светлого превышала все нормы. Во-вторых, несмотря на то, что внешне он совсем не походил на обычного светлого, иначе, чем «уважаемый», к нему никто не обращался. Но все объяснялось довольно просто.

До двенадцати лет я, как и практически все дети рода Риттан, проживала в закрытой общине, далеко в лесах Первого Королевства. И вот в день первого совершеннолетия меня и еще нескольких моих друзей и подруг пригласили в королевский дворец, чтобы представить Его Величеству.

Огромный зал, украшенный так помпезно, что глаза слезились от блеска хрустальных светильников и подвесок. Самый прекрасный из когда-либо виденных мной светлых, уделивший внимание каждому из рода. Каково же было мое удивление, когда вечером, по окончании торжества, родители привезли меня, уставшую и вымотанную, но счастливую и восторженную, в небольшой дом, расположенный на окраине столицы. И утром следующего дня мама разложила передо мной несколько карточек с изображенными на них светлыми. Кого-то я видела впервые, кого-то уже встречала на вчерашнем торжестве.

— Тебе не кажется, что это странно? — я подхватила со стола и повернула карточку с изображением молодого мужчины к отцу. — Тут ошибка. Этот светлый не похож на того, что мы встретили вчера! У него еще имя такое забавное, потому я его запомнила. А тот явно был полукровка! Это как называть «уважаемым» темного!

— Милая, — отец улыбнулся, перелистывая газетную страницу и бросая какой-то особенный взгляд на маму, — ты не забыла о сути своей крови?

— Суть моей крови — моя сила! — громко и четко повторила я заученную еще с самого детства фразу и снова посмотрела на отца.

— Ну, подумай! — он, наконец, отложил газету в сторону и повернулся ко мне. — Суть, милая, суть!

— Суть? — я закатила глаза. — Пап, давай ближе к делу…

— Светлые видят только то, что им показывают. Единицы рода Риттан видят суть. — Он откинулся на спинку своего кресла. — Ты, милая моя, особенная девочка и видишь его реальный облик. Все остальные будут видеть лишь то, что он захочет им показать. Это касается артефактов, помогающих изменить внешность, заклинаний, особых сил и так далее. Именно поэтому Риттан всегда рядом с правителями. Как минимум один из нас настолько близок к Его Величеству, что ежесекундно стоит за его плечом.