2 глава

Приземление было неожиданно резким, особенно для того, на кого я приземлился.

— Уважаемый! Я попросил бы вас быть внимательней, когда приземляетесь! Тут вообще-то люди работают, идет астральное задержание!

Голос принадлежал огромному верзиле, который, как и я находился в астральной оболочке.

— Я вас умоляю, по тише… — прошептал другой голосок откуда-то сзади. — Вы не даете наслаждаться спектаклем.

И только тут я понял, что нахожусь на театральном представлении, которое смотрят не только реальные люди, но и вполне нереальные тоже. Зал был огромен, и хотя я не имел чести в реальном мире побывать в этом театре, без сомнения это был ну очень Большой театр! И я оказался на самых верхних местах, то есть на Балконе. Вид открывался, я вам скажу, самый фантастичный. Зал был практически полон, но все же, я приметил рядом с собой свободное местечко, на которое и переместился.

— Что сегодня идет? — спросил я, закинув ногу на ногу, с невозмутимым видом человека, впитавшего страсть к театру с молоком матери.

— А я знаю? Я тут по делу, я же сказал, не мешай. — Отрезал верзила.

Не тот я человек, чтобы просто так отстать. Тем более я сгорал от любопытства.

— А кого задерживаем?

Верзила с вызовом посмотрел на меня, вдруг его взгляд стал пристальным, и он произнес:

— Тебя!

От моего любопытства и след простыл, и неизвестно откуда взявшиеся чувство самосохранения, прокричало мне, что пора сматываться.

— Стоять! — Рявкнул верзила.

Но куда там, я рванул со своего Балкона солдатиком вниз, пролетел практически по головам зрителей и пустился прямиком на сцену! Всю жизнь мечтал сыграть Отелло, но боюсь, сегодня душить будут меня и, причем просто так, без любви к искусству.

Добравшись до сцены, я пришел в себя: «А чего это я собственно убегаю? Я ни чего плохого еще не успел сделать, да и вообще еще надо разобраться, прежде чем с кулаками кидаться». Я разворачиваюсь, и смотрю, как взгляды зрителей просто с нескрываемым восторгом наблюдают за моим выходом на сцену и тут, верзила врезается в меня. (Думаю на этом моя сценическая карьера и закончилась). Мы кубарем улетаем в кулисы, прямиком в какие-то декорации. Его придавило чем-то тяжелым, и я решил воспользоваться случаем начать диалог.

— Уважаемый! А что собственно происходит, я тут оказался совершенно случайно.

— Ага, все так говорят — донеслось из-под мебели — а потом вещи пропадают…

— Да с чего ты взял, что это я?

— А ты себя в зеркало видел? У тебя же на лице все написано.

Мне стало очень интересно, что же у меня на лице такое написано, но оглядевшись вокруг, зеркало, я не заметил. Все это напоминало какую-то театральную постановку, со мной в главной роли. Что-то вроде «Безумный день или охота на Лешего». Верзила выбрался из-под остатков мебели и уселся на полу. Уже спокойно и оценивающее, он посмотрел на меня и недовольно так произнес:

— Да, похоже, ты не тот, кого я ищу.

— Да это точно не я!.. А что ты там про вещи говорил?

— Пойдем, покажу.

Он водил меня, какими-то узкими коридорчиками и темными театральными закоулками пока, наконец, не вывел к огромному старинному шкафу, с большими дубовыми дверцами и потертыми ручками. Хоть он и был бутафорским, но выглядел впечатляюще. В жизни таких не видел, хотя в астрале и не таких старинных чудищ можно отыскать.

— Пропал ключ от этого шкафа, а в нем кое-что важное находиться.

Я пошарил в своих карманах и вытащил ключик, тот самый, который хотела унести из моего дома тень, и который уже перестал быть колокольчиком. Верзила довольно улыбнулся:

— А говорил, что не ты…

— Да точно не я! Это у меня хотели стащить!

Я вставил ключик в замочную скважину, и он как в сказке увеличился в размерах, открывая створки шкафа. А за ними оказалась моя прихожая. Ну как вам такой поворот!

— Вот те на — это мой дом. Ну, проходи, гостем будешь. — Добродушно пригласил я верзилу к себе.

Так я и познакомился с Колибри. Прозвище, которое потом накрепко приклеилось к моему новому другу.

Задание

Глава 1

Как я люблю поспать! Нет, это не отдых и не потеря себя в бессмысленных блужданиях по астральному городу, по местам, занимавшим сознание весь день. Нет! Это приключение! И никогда не знаешь, куда попадешь в следующий раз. Вдвойне приятно, когда к этому приключению присоединяется кто-то из друзей.

Закрывая глаза в этом мире, я надеялся, на что ни будь особенное. Но то, что случилось, запомнилось навсегда.

***

— Леший, не лезь сюда! Ты ничем не сможем мне помочь! Ты же знаешь, кто-то должен уйти чтобы… — слыша последние слова друга, терявшиеся в эфире, внутри все сжалось от боли. Это не могло так закончиться. Только не сейчас!

Я почувствовал их приближение. Холод пронизал меня до костей, а становиться замороженной статуей, я не имел права. Направившись к выходу из барака, я по пути срывал свою форму, отбрасывая ошметки этого образа в разные стороны. Свет ворвался в этот мир…

***

Находясь в междумирье, в так называемом буферном пространстве, каждый приобретает свои истинные формы и внешность. Скрыть что-либо, не получиться. Возле меня величественно и радостно переливались невообразимым светом три сгустка энергии. Каждый из них был отмечен " автографом" былых побед.

Самый большой из них просто разрывался от переполняющих его чувств. Задание, которое он транслировал нам, было необычным. Произошло нарушение закона, Высшего закона по распределению душ. Женщина в пьяном угаре, вполне неосознанно, подожгла дом и погибла вместе со своей маленькой дочерью. Душа матери, в шоковом состоянии ушла на тот уровень, что заслужила, но ребенок по привязанности, последовал за ней. Он как светлячок будет сиять в том мире, среди почти потухших душ, пока его не спасут.

Уровень погружения пока не был известен, это всегда бывает неприятным сюрпризом. Никогда не знаешь, насколько может опуститься Душа при жизни в теле.

— Главное не растеряться и действовать быстро, пока стражники не опомнились! — воскликнул мой старый знакомый и, хотя я ещё ни разу не видел его истинную форму, его голос признал. — Вы ведь знаете, что нам придется зайти на Их территорию, а они этого не любят. Её свет будет маяком для нас. Примерное нахождение уже определилось. Осталось замаскироваться.

— И куда ты намерен деть свои сверкающие панталоны, они просто неприлично яркие! — его очертания, утолщенные в