class="p1">Я подалась вперёд и заглянула в монитор, но не увидела ничего кроме каких-то таблиц с красной полосой сверху напротив моего имени.

— О чём речь? — спросила я.

— Вам запрещено участие в Игре, — пожав плечами, сказала Зоя. — Я не понимаю в чём дело.

Проскрипев ножками стула о ламинатный пол, она отъехала на нём назад, встала и извиняющимся тоном добавила:

— Погодите, я сейчас узнаю у начальства. Это, наверное, какая-то ошибка.

И вышла из комнаты.

Я обеспокоенно посмотрела на Люси.

— Всё в порядке? — спросила она, опустив на колени журнал.

— Нет, — ответила я. — Запрет на участие в Игре. Роман?

— Роман, — кивнув, подтвердила она. — Сто пудов. Больше некому. Повода нет.

— Твою мать… — сказала я.

— Угу. Мда, подруга. Похоже, он не хочет, чтобы ты трахалась с кем-то другим.

— Да с какой радости-то? — вспылила я. — С какой радости, Люси? Я не его женщина! С кем хочу, с тем и трахаюсь!

— Тише ты, — сказала Люси. — Не шуми. Ты, конечно, не его женщина, но это его проект. И он его мониторит.

— Я это понимаю, — ответила я чуть спокойнее, — Но, блин…

В комнату вошла Зоя.

— Э-эм, Юлия Сергеевна… — тихо сказала она, — Мне сообщили, что у вас стоит особый статус. Участницей Игры вам быть запрещено. Это указание сверху. Совсем сверху, — ещё тише добавила она.

— А ставки я делать могу? — спросила я.

— Да, ставки делать можете. Вы знаете условия вступления в Клуб в статусе Игрока?

— Да, — холодно ответила я. — Знаю.

И встала.

— Извините, пожалуйста, — сказала Зоя. — Э-эм, вы хотите продолжить регистрацию в качестве Игрока?

Меня трясло от возмущения. С какого перепугу Роман принял решение за меня? Мониторить конкретно моё участие его никто не заставлял! Не хочешь — не смотри, как говорится. Я его женщиной не была!

— Простите, мы выйдем ненадолго, — встав с диванчика, вклинилась Люси. И добавила с улыбкой: — Посовещаемся.

— Да, конечно, — слабо улыбаясь, ответила Зоя.

Люси подошла ко мне и легонько тронула меня за плечо:

— Юль, пойдём.

Поджав губы, я кивнула и вышла вместе с ней из комнаты регистрации.

Миновав охрану, мы вышли на улицу.

— Что думаешь делать? — спросила меня Люси.

Я пожала плечами.

— Ну, есть какие-либо соображения?

— Знаешь, — я повернулась к ней, — если бы я не удалила номер телефона Романа, я бы ему сейчас такое высказала!

Люси протянула мне свой смартфон.

— Выскажи, — усмехнулась она. — Правда, вряд ли он услышит. Он не берёт трубку. Но ты можешь написать ему в мессенджере. Возможно, если ты подпишешься своим именем, он прочтёт. Мом сообщения он не читает. Или читает, я не знаю. У него отключена функция, которая показывает, прочитал он сообщение или нет, — она помолчала. — Только что ты ему выскажешь? Это его проект и он имеет полное право тебя в него не пускать. Вообще. А он запретил тебе только участие. Пойдём, пройдёмся.

— Пойдём, — кивнула я.

Мы отошли от здания бизнес-центра, перешли дорогу и вошли в зелёный парк с множеством ярких клумб — жёлтых, красных, синих и белых — и отороченных аккуратными бордюрами дорожек. По одной из них мы и пошли неспешным шагом. Я немножко успокоилась, но на душе было тоскливо. Несмотря на солнечный день и красоту вокруг.

— В общем, смотри, — сказала Люси. — На мой взгляд, действовать надо по ситуации. У меня к тебе такое предложение: поскольку сама Игра для тебя не запрещена, ты можешь зарегистрироваться, как Игрок. Допустим, лям ты вносишь свой. Всё, ты зарегена. Едешь на Игру.

— А играть я на что буду?

— А я тебе дам деньги в доверительное управление. Допустим, ещё один лям я тебе выделить вполне смогу. Не в долг. Но выигрыш делим пополам.

— И зачем тебе это надо? — спросила я.

— Ищешь подвох? — усмехнулась Люси.

— Я не понимаю твоих выгод, — сказала я. — Ты запросто можешь сама сыграть на свой лям. И не делиться со мной выигрышем. К тому же ты куда более опытный Игрок. Я проиграю с большей вероятностью.

— Это верно, — согласилась Люси. — Но есть одно "но". Давай на скамейку присядем, я тебе расскажу.

После того, как мы сели на лавочку под сенью раскидистой берёзы, Люси внимательно посмотрела на меня и сказала:

— Ну, во-первых, добро пожаловать в клуб.

— В смысле? — не поняла я. — Меня же не зарегистрировали.

— Я образно, — рассмеялась Люси. — Просто у меня тоже стоит запрет на участие.

— Так ты знала, что мне не разрешат участвовать? — обалдела я.

— Предполагала, — ответила Люси. — Но это в любом случае надо было проверить.

— А почему не сказала мне?

— Ну, а зачем воду мутить, когда я не была уверена точно.

— Логично, — согласилась я.

— Запрет не только у нас с тобой. Он у Евгена ещё, например. Только другой.

— Какой?

— Как раз на делание ставок. Он может поднимать деньги в Игре только будучи участником. Запрет на два верхних статуса. Это давно уже. После той истории со мной. Он потому и согласился на ту афёру — ну, выдавать себя за Романа, что тот ему денег за эту работу посулил, когда Евген опять проигрался в пух и прах и сел на мель.

— Так у него же запрет на делание ставок? — не поняла я.

— Я про казино, — пояснила Люси. — Я же рассказывала тебе.

— Да точно.

— Он в Монако летает играть. И в Штаты.

— Ясно.

— Так вот, вернёмся к нашему с тобой клубу. Расскажу тебе кое-что. В общем, после того, как ты дала Роману отворот-поворот, я его видела всего один раз. Он прилетал в Москву. Договорился о встрече. Я полетела на неё, как на крыльях. Встретились в одном уютном и скромном ресторанчике на окраине города. И тут он кладёт передо мной пачку документов. Так, мол, и так, заканчиваем наше с тобой деловое партнёрство. Поскольку до дня пролонгирования, получишь типа отступные. Пять лямов. Я, говорит, пришлю тебе одну девочку, передай ей дела по организации балов. Всё равно в ближайшее время они перейдут на новый формат. Как передашь дела и она мне это подтвердит, получишь деньги на счёт. Я, разумеется, в шоке. Ни разу нигде его в бизнесе не подводила.

— Как и я тебя, — хмуро сказала я.

— Ну да, похоже, — согласилась Люси. — По личным причинам, так сказать.

— Угу.

— Ты до сих пор на меня злишься? — спросила она, приблизившись и заглянув мне в лицо.

— Нет, Люси, не злюсь, — честно ответила я. — Было и прошло. Мы бы и правда тогда не сработались.

— Рада, что ты меня понимаешь. Мне перед тобой до сих пор стыдно.