Я говорю про других женщин и не отношу это ксебе, потому что уже давно привыкла к мысли о том, что я не женщина, я калека.Но я еще не забыла, что такое настоящая женственность. Я все помню. Все…Буквально все… Я еще помню ту смесь чувственных компонентов, от которых онарасцветает. Я хорошо это помню. Я хорошо помню то время, когда я моглаочаровывать мужчин. Я не успела их познать до конца, на это жизнь отпустила мнеслишком мало времени. Но все же я знала много мужчин. Многие из них былислишком скупы. У них была широкая распахнутая душа и напрочь закрыт бумажник.Они охотно расставались со своим сердцем, но только не со своими деньгами. Онидарили свою любовь, скупясь при этом подарить даже скромный букетик цветов.Другие были слишком эгоистичны и привыкли только брать, ничего не давая взамен.Они держались за свою независимость руками и ногами и при слове «брак» впадалив настоящую истерику. Мне всегда казалось, что такие мужчины перенесли какую-тодушевную травму, поэтому стали убежденными холостяками. И все же они былинамного жизнерадостнее женатых мужчин, из них получались неплохие любовники.Когда я встречалась с женатыми, играла роль любовницы, мне очень быстронадоедала такая роль.

Господи, даже не верится, что было время, когдая имела успех у мужчин! Да еще такой, который под силу не каждой женщине! Явсегда умела дать почувствовать свою значимость, и от этого мужчины становилисьпросто ручными. Я была профессиональной обольстительницей, но теперь от этогоне осталось даже следа. А вообще мне в жизни везло, и этим везением я былавсегда обязана мужчинам. Именно мужчины дали почувствовать мне моепревосходство.

Я никогда не делала мужчинам плохого. Я простос ними играла, увлекала за собой в такое далекое, но такое приятное путешествиепод названием Любовь. И все же даже сейчас у меня осталось какое-то странноечувство вины перед мужчинами. Хотя никому из них я ничего не должна, да и ониничего не должны мне. Я просто хотела сделать их счастливыми, но не могла.Точно так же, как и они. Они хотели осчастливить меня, но у них тоже ничего неполучалось. Ничего… После того как угасал какой-нибудь роман и я расставаласьсо своим очередным возлюбленным, я старалась привыкнуть к мысли, что вновьосталась одна. Сейчас в моем сердце только тот, о котором я никогда не смогузабыть.

Я докурила свою сигару, дотянулась доподоконника, взяла лежащую на нем медицинскую карту, бегло ее полистала иположила на прежнее место. Врачи сказали, что мне осталось немного. Совсемнемного. Говорят, что перед смертью больной человек имеет право на последнеежелание. Так вот, оно у меня есть. Я хочу увидеть Его. Я очень сильно хочуувидеть Его.

Я подкатила свое кресло к телефону и снялатрубку. Голова закружилась, почти помутился рассудок. Загудело в ушах, в горлеобразовался ком.

Я нашла его телефон несколько дней назад.Вернее, не нашла, мне его принес детектив, которого я наняла для того, чтобы оннашел того, которого я очень сильно любила.

…Он вдовец. У него есть дети, внуки, и,по-моему, он счастлив. Счастлив потому, что у него есть близкие. От одной этоймысли можно быть по-настоящему счастливым. Детектив принес мне фотографии –тот, кого я так любила, гуляет со своими внуками в парке. Он конечно жепостарел, но ему так идет седина. Он уже давно на пенсии и по вечерам играет водворе в шахматы с такими же пенсионерами, как он сам. У него есть молодаялюбовница, которая приезжает к нему пару раз в неделю и остается до самогоутра. У него есть все, что должно быть у мужчины его возраста, но у него нет меня.Каждое воскресенье он ездит на кладбище, кладет цветы на мою могилу и дажепредставить себе не может, что я жива, что я живу не так далеко, правда, поддругой фамилией и другим именем, что на все эти годы я закрылась в своейквартире, потому что так было надо, у меня не было другого выхода. Я не хотела,чтобы он увидел меня калекой. Ведь он не смог бы меня бросить, а это была быуже не любовь. Тогда у него не было бы детей, внуков, в которых он не чаетдуши, он стал бы пожизненной сиделкой у женщины, которую когда-то любил…

Когда на том конце провода сняли трубку, ячуть было не потеряла сознание и произнесла глухим голосом:

– Сергей?!

– Да, я вас слушаю.

– Сергей?!

– Да, это я. Говорите.

– Это ты, Сергей?!

– Это я.

– Это Нина.

– Кто?!

– Сергей, это Нина.

– Простите, какая Нина?

– Та самая, которую ты когда-то похоронили к которой ты каждую неделю ездишь на кладбище. Это Нина из твоей далекоймолодости.

– Что?! Это глупая шутка!!!

– Это не шутка, Сергей. Мне осталосьсовсем немного. Я бы хотела с тобой попрощаться. Записывай адрес…

Я наклонилась над раковиной и долго плескаласьв холодной воде, чтобы пылающее лицо перестало гореть от ярости и унижения. Вушах стоял голос моего мужа: «Нина?! Как ты сюда попала?! Что случилось?!Почему ты не позвонила?! Какое право ты имела приезжать ко мне на работу?! Этосовсем не то, что ты думаешь?!»

Идиот, разве можно так говорить?! Что я моглаподумать, увидев, как он тискает в своем кабинете голую секретаршу?! Их страстьбыла такой сильной, что они позабыли закрыть дверь на ключ. До смертиперепуганная секретарша забилась в истерике и смотрела на меня такимзатравленным взглядом, будто это были самые последние минуты ее жизни, а мой неменее испуганный муж принялся натягивать на себя штаны, позабыв про валяющиесяна полу трусы…

– Дорогой, извини, что помешала тебенормально потрахаться и обломала твой кайф, просто у меня к тебе неотложноедело. Наверно, я не вовремя… Извини еще раз.

– Нина, стой!!!

– Ладно, я сейчас уйду, а вы продолжите!Дорогой, не забудь про средства предохранения, ты же женатый человек, в концеконцов.

– Нина, это совсем не то, что тыдумаешь!!!

Я усмехнулась:

– Конечно, дорогой, это совсем не то… Этосовсем не то… Это просто голимый секс!